Давыдовские постулаты
Ю. Б. Гайдидей
Александр Сергеевич Давыдов - мой учитель. Большая
часть моей научной жизни прошла рядом с ним. Он, его лич-
ность и научная деятельность, оказали на меня чрезвьтчайно
сильное влияние.
Одними из наиболее ярких воспоминаний моей жизни яв-
ляются первьш-второй годы аспирантуры у А. С. (1967-
1968 гг.). В 1967 г., когда я поступал в аспирантуру к А.С., я,
надо сказать, попал к нему довольно случайным путем. Я был
неплохим студентом, делал дипломную работу у Криво-
глаза М.А. Когда я ее закончил, М.А. вызвал меня и сказал, что
взять меня к себе в аспирантуру не может, так как у него есть
лишь одна вакансия и он ее предоставляет моей сокурснице.
Однако он мне предлагает работу в его отделе в Институте
металлофизики. Конечно, это было очень заманчиво, но в это
время начали брать на два года в армию после университета для
службы офицерами. Я этого не хотел и поэтому решил
отказаться от предложения М.А. Когда я сказал об этом на
кафедре теоретической физики КГУ, мне сообщили, что
академик Давыдов набирает аспирантов и я могу поступать к
нему. Я пошел в ИТФ, нашел искомую дверь, постучал в нее и
вошел в кабинет А.С. Меня встретил очень пожилой, как мне
тогда казалось (а ему было 55 лет, меньше, чем мне сейчас),
человек, предложил сесть и начал расспрашивать о моих делах и
успехах. Я совершенно не уверен, что произвел на него хорошее
впечатление (я был довольно противным, самоуверенным
молодым человеком), но, по всей видимости, оно было не
ГАЙДИДЕЙ Юрий Борисович - физик-георетик, доктор (ризи-
ко-математических наук. главный научный сотрудник Ин-
ститута теоретической сри^ики им. Н.Н. Боголюбова НАН Ук-
раины, Киев, Украина
67
слишком негативньш. и он, посмотрев на дипломную работу,
дал согласие на мое поступление. Я поступил.
В это самое время А. С. закончил писать свою книгу <Тео-
рия молекулярных экситонов> и уже появились гранки этой
книги. А. С. дал эти гранки нам, аспирантам первого года, Сери-
кову А.А., Еремко А.А.. Семенец Т.И., Гайдидею Ю.Б. и его
дипломнику Локтеву В.М., попросив прочитать, найти ошибки и
высказать свое мнение.
С пылкостью неофитов мы принялись за дело. Мы читали,
спорили друг с другом, искали ошибки, были счастливы, когда
находили, шли к А. С. Мне кажется, что наиболее ярко тогда
проявился Сериков. Как по мне, он был самой яркой личностью
среди нас. Он действительно пропустил эту книгу через себя и
его въедливый взгляд в нее был для нас необыкновенно полезен.
Но еще более благотворная была реакция А. С. С бесконечной
благожелательностью он выслушивал наши критические заме-
чания, соглашался или не соглашался с ними. И никогда у него
не было реакции типа: ты еще молод и ничего не понимаешь!
Тут и возникло первое motto1 Давыдова, которое пронизало
всю нашу научную жизнь: <В науке ссылка на авторитеты ниче-
го не доказывает>. Это сейчас такое высказывание никого не
удивит, а тогда, 35 лет назад, это бьшо в высшей степени нетри-
виально. И горе было тому докладчику на семинаре, который,
отвечая на вопрос, говорил: <Это правильно, потому что это
сделал NN>. Мы трепали этого бедного докладчика, как фок-
стерьер крысу, с удовольствием цитируя А. С.
Второе знаменитое (для меня) высказывание А.С., которое
повлияло на всю мою жизнь, я услышал на первом же семинаре:
<Все имеют право задавать вопросы. Нет глупых вопросов. Мы
все учимся.>
Боже мой, до чего же важно это было! Мы молодые люди,
с нашими комплексами и непомерной гордостью могли раскре-
поститься и учиться. Именно это делало семинары А. С. такими
интересными и трудными для докладчиков.
' Motto (итал.) - словцо, остроумное изречение.
68
Я уже не очень молодой человек, сам имею учеников не
только в Украине, но и во многих странах мира. И первое, что я
говорил и говорю им, - это два постулата' А:С. Давыдова:
1) ссылка на авторитеты ничего не доказывает;
2) спрашивайте, задавайте вопросы.
69
Ас
М. Григорчук
Vita brevis, ars longa 1
Я належу до другої хвилі послідовників давидовської шко-
ли фізиків. Одним із перших учнів Олександра Сергійовича був
мій науковий керівник Андрій Федорович Лубченко (далі А.Ф.),
який відразу по війні закінчивши Львівський університет всту-
пив до аспірантури при іФ АН в Києві до О.С. Давидова. Під
його крилом, неустанною щоденною працею, в чаді цигаркового
дим}', Андрій Федорович розбудовував теорію екситонів малого
радіуса в молекулярних кристалах, за яку вони згодом одержали
Ленінську премію, - найвище визнання наукових досягнень у
колишньому СРСР.
Десь на початку 70-х започаткувались школи-семінари по
спектроскопії молекулярних кристалів. Одну із таких шкіл було
зорганізовано Володимиром Михайловичем Ніцовичем
(завідувачем кафедри теорфізики в Чернівецькому дер-
жуніверситеті) на базі відпочинку біля озера Валі Кузьмін, не-
подалік від Чернівців. Ми, як старшокурсники цієї кафедри,
приймали активну участь у підготовці проведення школи, так і
безпосередньо у її роботі. Це був спосіб залучення молоді до
наукової праці. На той час у нас на кафедрі зусиллями
В.М. Ніцовича та Миколи Васильовича Ткача читались спецкур-
си з методу функцій Гріна по Д.М. Зубарєву і 0.0. Абрикосову,
та з теорії молекулярних екситонів по однойменній книжці
Житія коротке, наука вічна. (Прим. Редактора)
ГРИГОРЧУК Николай Иванович - уизик-теоретик. доктор
физико-математических і-іаук. ведущий научпьій сотрудник
Института теоретической уизики им. Н.Н. Боголюбова НАН
Хкрапньї, Киев, Украйна
70
Олександра Сергійовича. Перед цим ми вже прослухали курс
<квантів>, в основі якого лежав його підручник, тому між собою
студенти величали його АСом. що було природно, бо він вигля-
дав для нас справжнім асом. Пам'ятаю, з яким нетерпінням ми,
молоді теоретики, очікували приїзд}' на школу свого кумира.
Невисокий, з сіяючим, як у святого, куполом голови, в білому
костюмі й. чорних окулярах, молодечо рухливий і простий у по-
водженні - він відразу притягнув до себе нашу увагу, як тільки
появився на школі. Його доповідь з усіх, які ми вислухали перед
тим, була найбільш зрозумілою для нас. Говорив він надзвичай-
но просто, але з глибоким розуміння суті процесу, який описува-
ли його формули.
Тоді вперше ми також побачили і його учнів: Юру Пестря-
кова, Богдана Ніцовича, Едіка Мясникова. Юру Гайдідея, але
найбільш запам'ятали - Сашу Сєрікова. який, не зважаючи на
авторитети чи вік виступаючих (а були талі і Кирило Толпиго.
ірина Фуголь, ігор Юхновський. Корній Товстюк, Сергій Пе-
летмінський. інші знані фізики), ТИСЯЧА' раз вибачаючись, зри-
вався посеред доповіді з місця, підходив до доповідача впритул,
ставлячи йому незручні запитання або вимагаючи пояснення
певних фактів, які видавались незрозумілими, а в кінці доповіді
ще брав слово і виразно жестикулюючи, темпераментно, з
<піною у роті> і, здавалось, несамовитим блиском здійнятих у
гору очей, ніби звіряючись з Богом, доводив, що все якраз на-
впаки і виступаючий не дуже глибоко усвідомлював, про що
говорив. Тамуючи подих, ми були на сьомому небі, бачачи як
публічно ніяковіли авторитети. Для нашої <периферії> такий
ступінь демократії був поза стелею нашої уяви. Так відбулося
наше перше знайомство зі світом фізичної науки, знаменитим
метром і його учнями.
Будучи вже відомим вченим. А.Ф. часто приймав державні
іспити в ряді вузів, в тому числі у ЧДУ. Його стрижену і поголе-
ну до блиску голову з темними загнутими по краях бровами і
пильним поглядом, гадаю, пам'ятають ще багато фізиків у
різних куточках нашої країни. Саме до нього в аспірантуру за-
71
пропонували мені вступити після закінчення названого вузу з
відзнакою. Щоб не <привезти зі столиці гарбуза>, Богдан Ми-
хайлович Павлик (тоді декан оптичного факультету, перший
учень А.Ф.) радив досконало освоїти <Квантову механіку> Да-
видова. Це не склало проблеми тільки тому, що товстий на ви-
гляд підрл-чпик виявився написаним настільки доступно, що сту-
денту-теоретику можна було в ньому розібратись. Гадаю, це й
було секретом популярності цього підручника у всьому світі.
Склавши іспити в аспірантуру при іЯД АН УРСР, поринаю
у світ екситонної науки. Ніколи не забуду свій перший виступ з
першою науковою роботою на семінарі у Олександра
Сергійовича у далекому 1975 році. В ході досліджень ми з А.Ф.
та М.В. Ткачем виявили, що уявна частина масового оператора
екситонів, які взаємодіють з поздовжніми акустичними фонона-
ми в йонних кристалах, стає нескінченою при частотах світлової
хвилі, які співпадають з частотами звукової хвилі в кристалах.
Це створювало нам певні незручності для подальших обчислень.
В результаті тривалих пошуків ми знайшли відносно простий
спосіб, як обійти цю трудність, про що А.Ф. відразу вирішив
доповісти на семінарі у АСа. Всі свої сумніви й досягнення він
пропускав через його <млин>.
Дочекавшись своєї черги на виступ (а треба сказати, що
сюди приїжджали вчені майже з усіх наукових центрів безмеж-
ного Союзу), виявилось, що виступати доведеться мені. При-
знаюсь, був не в захоплені від такої новини, здавалося, що мені
пропонують сунути голову в пащу лева. Дітись було нікуди.
щільно заповнюю у 322-ій кімнаті дві зеленуваті й одну чорну
дошки формулами, які. здавалось, і без слів були зрозумілими.
Зібралась чимала аудиторія і по п'яти хвилинах моєї доповіді,
Боже, що тут почалось, - пекло справжнісіньке: мене вже ніхто
не слухав, я вніс тільки <затравку> і це було спусковим гачком
якоїсь бурхливої реакції. Саша Сєріков уже був біля дошки, ска-
зав, що тут все тривіально, витер половину написаного і став
розкладати в ряд мої <точні формули> і чимось там обмежува-
тись, Діма Локтєв і Юра Гайдідей азартно заперечували йому.
72
твердо запевняли, що ні в якому разі цього робити не можна, а
існує зовсім інший спосіб подолання розбіжності масового опе-
ратора. Я намагався перехопити ініціативу і щось певне сказати,
але це був лише писк <волаючого в пустелі>. АС сидів попереду
всіх, вслухався в аргументи сторін, здавалось дірявив поглядом
мої формули й мене, мовчки повелівав цим морем пристрастей,
що бушувало довкола нього, рідко вставляючи точні репліки.
Здавалось цьому не буде кінця, я мокрів...
Тут піднімається Саша Ґремко, який, не зважаючи на ви-
руючі в залі пристрасті, спокійно перед цим щось собі занотову-
вав, здавалось, зовсім своє. Це був мій ангел-рятівник. Він не-
квапно підійшов до дошки, написав рядок чи два, скупими сло-
вами пояснив суть і все стихло, <вулкан> вщух. Всі погодились з
ним, а зараз і з нашим результатом, який він витлумачив, по-
своєму, надзвичайно просто. Такою ось мені запам'яталась ат-
мосфера давидовських семінарів - це був колективний пошук
істини на очах у доповідача, і як тільки її встановлювали, всі
були щасливими і найбільше, здається, Олександр Сергійович.
Про те, якими не стандартними були засідання Вченої ради
іТФ за часів Давидова, - всі знали. АС нічого не приховував,
відкрито висловлював свою позицію з усіх питань. із-за непро-
гнозованості на засідання збиралось чимало вченого люду,
навіть з поза меж інституту. Пригадується, якою інтригою для
всіх була підготовка у його відділі одночасно двох докторських
дисертацій. Оскільки їх автори (Ю. Гайдідей і В.Локтєв) працю-
вали разом і мали спільні результати, то виникало питання, як
зробити з них два наукових напрямки, що всім здавалося не-
можливим, а сам захист розглядався в кулуарах як давидовська
витівка. Щоб припинити зайві балачки і нічого не темнити, АС
призначив захист обох дисертацій на одному й тому ж засіданні
спеціалізованої ради (назвавши його сесією), що на той час було
винятком - ніколи ні до, ні після дві докторські дисертації не
захищались в один день. і пошукувачі всім переконливо довели,
що справді, представляють дві різні наукові дороги, бо захища-
ли різні положення. інтригу було вичерпано прилюдно.
73
Неодноразово доводилось бачити й чути АСа в іФ, іТФ, де
в той час часто відбувалися міжнародні конференції з актуаль-
них напрямків фізики. Пам'ятаю, з якою пристрастю Олександр
Сергійович намагався пояснити різним аудиторіям на доступно-
му рівні свій механізм скорочення м'язів. На плакатах кілька
формул, велика схема процесу, розмальована в кольорах, і неви-
сокий Олександр Сергійович з довгою указкою на повен голос
втолковує присутнім, чому вони ходять і що при цьому
відбувається. Це якось усіх веселило, адже йшлося про нас са-
мих.
Навіть частини шляху, пройденої ним від фізики атомного
ядра, спектроскопії молекулярних кристалів, екситонів до
фізики нелінійних явищ, солітонів, надпровідності при високих
температурах і біофізики, вистачило, щоб бути досить відомим
ученим. і на кожному полі він залишив плідний засів: статті,
монографії, підручники. Ми не знали його спочиваючого на
лаврах своєї слави, він до кінця йшов уперед, ніби позаду нічого
й не було.
Немає сьогодні серед нас АСа, А.Ф., Саші Сєрікова, який
до останнього подиху намагався завершити побудову теорії не-
дуги, що його поїдала. Нам їх помітно не вистачає. і нехай ці
рядки оживлять у пам'яті читача їх велич та вплетуть у їх
нев'янучий вінок маленьку квітку вдячності й шани.
74
Его научные интересы не обошли сто-
роной и антиферромагнетики
В. В. Еременко
В 1955 году я окончил физико-математический факультет
Харьковского государственного университета по кафедре <фи-
зика низких температур>. В силу не очень ясных и по сей день
обстоятельств я не мог рассчитывать на работу в криогенной
лаборатории Харьковского физико-технического института, хотя
пятеро моих сокурсников по кафедре (в большинстве сокурсниц
- 4 из 5) получили назначение на работу в эту лабораторию.
Меня же рекомендовали в аспирантуру киевского Института
физики, естественно, к Антонине Федоровне Прихотько, так как
только в ее отделе велись работы при низких температурах.
Уже на вступительных экзаменах я почувствовал различие
<харьковской> и <киевской> физики. Да и отдел Антонины Фе-
доровны мало был похож на криогенный отдел харьковского
УФТИ. В Киеве установки в каждой лабораторной комнате бы-
ли схожи: спектрограф плюс оптический криостат. Это было
совсем непохоже на криогенную лабораторию харьковского
ФТИ (с ней я был знаком еще до университета): там установка в
одной комнате разительно отличалась от установок в другой -
от рентгеновской до радиорезонансной; от гальваномагнитной
или магнитометрической до низкотемпературного вискозиметра.
Характерная черта харьковских экспериментов - изучение
влияния внешних воздействий (напряженности магнитного поля
и его ориентации, сильного внешнего давления) на то или иное
свойство - магнитную восприимчивость, электропроводность,
ЕРЕМЕНКО Виктор Валентинович - (ризик-эксперинентатор,
академик. НАН Украины, директор Тизико-технического ин-
ститута низких температур им. Б.М. Веркина НАН Украины.
Харьков, Украина
75
критическую температуру сверхпроводника. А как повлиять на
энергетический спектр молекулярного кристалла? Только охла-
ждением. При столь ограниченных возможностях особое значе-
ние приобретает интерпретация экспериментальных результа-
тов, сопоставление с теорией. Вот почему первый совет, который
я получил от своего непосредственного руководителя - Влади-
мира Львовича Броуде, - был: <Внимательно изучи книгу
Александра Сергеевича Давыдова>.
Эта сравнительно небольшая книга - <Теория поглоще-
ния света в молекулярных кристаллах>, изданная Институтом
физики, поразила меня ясностью изложения, чтение ее достав-
ляло эстетическое наслаждение. Очень хотелось познакомиться
с Александром Сергеевичем, и такая возможность вскоре пред-
ставилась. Александр Сергеевич удивил меня тем, что будучи
теоретиком, интересовался не только результатами эксперимен-
та, но и самой <кухней> экспериментальной работы. Беседуя с
Владимиром Львовичем Броуде, Александр Сергеевич пытался
вовлечь в обсуждение и меня, чем окончательно покорил меня.
К сожалению, во время моей <киевской стажировки> это
была единственная встреча с Александром Сергеевичем. Гораз-
до чаще. как это ни странно, мне довелось встречаться с ним
после моего возвращения в Харьков. Дело в том. что в первые
годы работы в харьковском Физико-техническом институте низ-
ких температур Национальной академии наук Украины я попы-
тался представления, развитые киевлянами об экситонных про-
цессах в молекулярных кристаллах, перенести на кристаллы
солей переходных металлов, в которых, в отличие от молеку-
лярных кристаллов, где молекулы слабо взаимодействуют через
силы Ван-дер-Ваальса, преобладающей является ионная связь.
При охлаждении до низких температур магнитные моменты
металлических ионов в таких кристаллах строго ориентируются
и кристаллы переходят в магнитоупорядоченное, чаще всего
антиферромагнитное, состояние. Это состояние чувствительно к
температуре и к внешнему магнитному полю, если оно доста-
точно сильно. Используя эти обстоятельства, удалось показать,
что экситонные процессы в антиферромагнитных кристаллах
подобны таковым в кристаллах молекулярных. Однако в фор-
76
мировании экситонных полос антиферромагнитных кристаллов
участвуют не только фононы, но и магноны (спиновые волны), а
резонансное расщепление экситонных полос варьируется при
варьировании магнитной структуры внешним магнитным полем.
Последнее получило название <магнитного Давыдовского рас-
щепления>.
Александр Сергеевич очень интересовался нашими рабо-
тами. Вскоре к теоретическому исследованию экситонных про-
цессов в антиферромагнитных кристаллах подключились его
сотрудники и ученики (Ю.Гайдидей, В.Локтев, Э.Петров и др.).
В одной упряжке с ними под пристальным присмотром Алек-
сандра Сергеевича мы плодотворно работали на протяжении
многих лет. Результаты этих исследований в обобщенном виде
А. С. Давыдов изложил в двух главах своей книги <Теория твер-
дого тела>.
Александр Сергеевич с большим интересом относился к
другим нашим исследованиям антиферромагнитных кристаллов.
Особенно его интересовали исследования магнитных фазовых
превращений, индуцируемых сильным внешним полем. При
этом он получал истинное удовольствие, когда ему рассказывали
о деталях эксперимента, технических находках. Именно при
содействии А. С. Давыдова работа по обнаружению промежуточ-
ного состояния антиферромагнетика в окрестности магнитного
фазового перехода была высоко оценена и по его инициативе
удостоена одной из первых Государственных премий Украины.
Не осмеливаюсь называть Александра Сергеевича своим
учителем: я не слушал его лекций в студенческие годы; не учил-
ся у него в аспирантуре. Но его влияние, безусловно, определило
мое становление как физика; Об этом я вспоминаю с благодар-
ностью и никогда не забуду.
Надеюсь, что мне удалось передать благодарное и уважи-
тельное отношение к Александру Сергеевичу Давыдову моим
ученикам.
77
Неоконченная книга
В.Н. Ермаков
Об Александре Сергеевиче Давыдове можно говорить мно-
го интересного и поучительного как о выдающемся человеке
нашего времени, оставившем яркий след в науке и жизни. Пре-
жде всего, наверное, в науке, ибо без неё нельзя, представить
Александра Сергеевича, так же, как и науку без Давыдова. Бу-
дучи личностью неординарной, проявляя исключительную забо-
ту о своих сотрудниках и коллегах и прилагая колоссальные
усилия в организации научной деятельности, он одновременно и
к себе предъявлял огромные требования. Такой стиль в поведе-
нии, в ряде случаев, приводил к далеко не однозначной оценке и
часто непредсказуемости его действий, что вообще характерно
для людей неординарных.
Моя научная работа с Александром Сергеевичем проходи-
ла в последние восемь лет его жизни. И здесь мне представилась
возможность стать свидетелем, а в некоторых случаях и непо-
средственным участником, решения новых не только для меня,
но также и для А. С., научных задач, касающихся туннельных
явлений, генерации солитонов, механизма высокотемпературной
сверхпроводимости и т.д. Анализируя опыт работы над этими
задачами, мне представляется возможным сформулировать не-
которые общие правила или положения, которыми, как мне ка-
жется, Александр Сергеевич руководствовался в своей научной
деятельности. Эти положения, возможно, типичны в научной
ЕРМАКОВ Владимир Николаевич - физик-теоретик. доктор
физико-^атематических наук, ведущий научный сотрудник
Института теоретической физики им. Н.Н. Боголюбова НАН
Украины Киев, Украина
78
НЕОКОНЧЕННАЯ КНИГА
деятельности, однако их приложение зависит от индивидуаль-
ных особенностей и личности ученого.
Положение первое - наука это искусство понимания. По-
этому для А. С. было характерно написание книг в процессе изу-
чения вопроса, как очень эффективного средства интенсифика-
ции работы. В свете этого положения напрашивается естествен-
ный вопрос - понимания чего? На первый взгляд, вопрос три-
виальный. Но если учесть, что мы имеем дело с модельным опи-
санием, то всегда возникает проблема соответствия модели и
явления. Для А. С. всегда на первом плане была именно эта, по-
следняя, сторона задачи, доминируя над чисто модельным ас-
пектом. Учет этого обстоятельства был необходимой компонен-
той в его научной работе, что отражалось в настоятельном тре-
бовании максимального упрощения математических выкладок.
Сам А. С. как-то необычно красиво и элегантно значительно уп-
рощал математическую сторону модели, не опуская при этом
сути явления. Особенно это отчетливо прослеживается в его
книгах.
Показательна дискуссия А. С. с оппонентами относительно
различий в понятиях <солитона> и <полярона>. Для достижения
поставленных им целей свойств классического полярона явно
было недостаточно. Поэтому возникла проблема - или обоб-
щить понятие полярона, или ввести новое - солитон. Последо-
вательный подход к ее решению заключался в квантово-
механическом пересмотре нелинейных задач. Именно это и яви-
лось предметом написания новой книги, к сожалению, неокон-
ченной, под рабочим названием <Нелинейная квантовая меха-
ника>.
Книги А. С. Давыдова - это особый разговор. Образно го-
воря, они как бы допускают чтение на двух уровнях - упро-
щенном, с изложением ясного понимания физики явления, и
более строгом, с последовательными математическими выклад-
ками. Но во всех случаях им присущ необъяснимый феномен -
они инициируют воображение. Этим во многом объясняется
популярность книг А. С. Давыдова.
79
Правило второе - способность выделить из множества
интересных задач ту, которая заслуживает решения. О характе-
ре, уровне и разнообразии научньк проблем, которыми зани-
мался А. С. Давыдов, общеизвестно, иное дело направленность и
конечная цель, достигаемая при их решении. Мне вспоминается
один случай. В свое время, когда появились сообщения об обна-
ружении явления низкотемпературного термоядерного синтеза,
А. С. им очень заинтересовался. Не прошло и нескольких недель,
как он написал работу о возможности солитонного механизма
низкотемпературной термоядерной реакции. Поначалу идея ра-
боты мне показалась несколько искусственной. Позднее, когда
стала ясна важная роль дислокаций, идея А. С. уже начала при-
обретать конструктивный характер. Очень заманчивым пред-
ставляется использование ее в акустооптических эффектах, где
дислокации рассматриваются как необходимый атрибут и, соб-
ственно, речь идет о механизме трансформации энергии боль-
шого числа низкочастотных возбуждений в высокочастотные, в
частности, оптические. Тогда меня очень поразил темп выпол-
нения работы, и я прямо спросил, как это возможно? Реакция
А. С. была несколько неожиданной. Он некоторое время испы-
тующе смотрел на меня, как-то грустно улыбнулся, а потом от-
ветил: <А я знаком с проблемой термоядерного синтеза>. Зна-
чительно позже я узнал степень такого знакомства. В Советском
Союзе существовал, на мой взгляд, очень хороший способ полу-
чения конечного результата: решение крупной научно-
технической проблемы, имеющей важные значение, одновре-
менно поручалось нескольким группам ученных. Работа велась
параллельно, но отрабатывались различные идеи. Тогда над
проблемой термоядерного синтеза работали одновременно груп-
пы Сахарова, Давьщова и Блохинцева.
Тематика исследований, привлекавшая внимание А.С., об-
ладала одним любопытным свойством - в случае успешного
завершения исследований, очень легко можно было ответить на
вопрос, а что дальше? Если по каким-либо причинам, этот во-
прос вызывал затруднение, интерес к задаче пропадал. А вооб-
80
ще, А.С. не возражал против любых задач, но активно поддер-
живал только удовлетворяющие второму правилу.
Третье правило - сосредоточение всех усилий на решении
выделенных задач. Следуя этому правилу, А.С. направлял все
находящиеся в его распоряжении ресурсы на выполнение по-
ставленной тематики, и это довольно остро ощущало окружение.
Но, по-видимому, в то время такой путь представлялся единст-
венно верным.
В заключение мне хотелось бы обратить внимания на один
аспект <правил> - они не могут быть реализованы в рамках
вузовской науки. Это принципиальный момент, отличающий
вузовскую науку от академической и объясняющий уход
А.С. Давьвдова от непосредственной педагогической практики и
в то же время позволивший ему создать мощную научную шко-
лу.
81
