Рассказ о петлюровских погромах неизбежно приводит нас в Подольскую
губернию, в довольно крупный город Проскуров, переименованный в 1954г.
в г.Хмельницкий (с большим основанием его можно было бы назвать г.
Петлюров. Впрочем, ещё не поздно). 50 тысяч жителей. Половина - евреи.
Интеллигенция - в основном поляки. Сейчас трудно представить себе
атмосферу, царившую в тех местах в эпоху гражданской войны. Полная
дезорганизация. Достаточно сказать, что большевики, готовившие восстание
во всём крае, собрали свой съезд в Виннице, под носом у С.Петлюры,
и съезд этот попросту не заметили. В Проскурове была подпольная
большевистская организация из рабочих, имевшая очень слабую связь с еврейским
населением.
Формально городом руководила Дума, в которой из 50 человек 24 были
евреи. Возглавлял Думу поляк Ставинский, городским головой был Сикора.
Имелась еврейская самооборона и гражданская полиция. Петлюровцы её
до поры до времени терпели.
Роковую роль сыграли двое: комендант города Киверчук и ставший "знаменитым"
командир Запорожской казачьей бригады и фактически 3-го гайдамацкого
полка Семесенко. Во время знаменитого погрома ему было всего 22 -
23 года. В конце мировой войны - служил офицером. Тщедушный полуинтеллигент,
неврастеник, больной "дурной болезнью", от которой его вплоть до
самого отъезда из Проскурова лечил доктор Абрахам Салитерник.
В городе были расквартированы два полка (15-й Белгородский и 8-й Подольский)
- остатки регулярной армии, всего около 700 человек. С ними местное
население поддерживало вполне мирные отношения. Приход с фронта бригады
Семесенко и 3-го гайдамацкого полка полностью изменил картину. Сразу
по прибытии (6-го февраля) Семесенко узурпировал власть и издал "наказ",
которым запрещал сборища, демонстрации, митинги и ... погромы (!)
- под угрозой расстрела.
О подготовке большевиками переворота населению ничего не было известно.
День выступления из-за его полной неподготовленности подпольный губернский
штаб несколько раз отодвигал, а затем и вовсе отменил восстание, сочтя
момент неподходящим. Горячие головы из проскуровского подполья (в
основном молодые рабочие) с этим не согласились. Контактов с еврейским
населением у них не было. Перед самым восстанием они всё же предупредили
начальника центрального бюро квартальной охраны Шенкмана, интересуясь
его позицией. Как Шенкман, так и его подчинённые возражали против
выступления, считая, что его единственным и очевидным результатом
станет еврейский погром. Интересная деталь: телеграф обслуживал не
только петлюровских атаманов, но и заговорщиков, что говорило о симпатиях
к ним.
Как и следовало ожидать, восстание провалилось на первых же порах:
солдаты двух регулярных полков, поднятые большевиками, двинулись на
станцию, где в эшелонах квартировали петлюровцы, но тех оказалось
куда больше, чем ожидалось. Солдаты, не вступая в бой, отошли в казармы
или попросту разбежались, равно как и заговорщики. Теперь настала
очередь евреев, которые восприняли суету в районе станции как нечто
совешенно постороннее.
Атаман Семесенко собрал в ресторане Сан Ремо своих "соратников", устроил
им банкет и потребовал клятвы, что они вырежут еврейское население,
но не ограбят его, так как грабеж - дело не казацкое. Протест некоторых
казаков против расправы с евреями, совершенно неповинными, чуть было
не завершился их расстрелом и привёл к удалению из города одной сотни,
которой командовал человек, близкий к Директории.(8
Объявив себя верховной властью в городе и окрестностях, Семесенко
на какое-то время подчинил себе коменданта-антисемита Киверчука, хотя
некоторые свидетели позже высказывали предположение, что, находясь
в тени, Киверчук по сути руководил антисемитскими акциями, уступив
атаману ответственность за них.
Резня проходила на редкость организованно. При... ...ершались везде, где
находилось для этого достаточно евреев. Однако нигде они не имели
такого размаха, не были столь кровопролитны и неотвратимы, как в Украине.
Погромы унесли много десятков тысяч жизней, обескровили еврейские
общины, подорвали экономику и, что тоже исключительно важно, растлили,
изуродовали души тех, кто к ним приложил руку. Безнаказанность грабежа
и убийства пьянила погромщиков, они чувствовали себя гигантами, "сверхчелове-
ками", которым дано право распоряжаться чужими жизнями. Именно в это...
...быв
в зону намеченной акции в конном и пешем строю, имея санитарный отряд
для оказания помощи пострадавшим казакам (начальник санотряда доктор
Скорник), петлюровцы разбились на группы по 3-5 человек и приступили
к делу. Они входили в еврейские дома и вырезали всех поголовно. От
предлагаемых им денег небрежно отказывались, иногда даже рвали их,
гордо заявляя: "Мы денег не берём: мы за душой пришли." Фактов изнасилования
и грабежа зафиксировано мало: это сбивало темп. Стреляли только по
убегавщим. В основном резали, рубили, кололи штыками. Закончив в одном
доме, переходили в следующий. Зона погрома была оцеплена казаками,
что не давало возможности вырваться за её пределы, но кое-кому все
же удалось бежать. Так как погром проходил почти беззвучно, в городе
не сразу узнали о происходившем.
Узнав, городской комиссар Таранович бросился к Семесенко -
безрезультатно. Он дал телеграмму одному из
главных помощников Петлюры полковнику
Шаповалу; тот приказал погром прекратить, на что Семесенко откликнулся:
"На сегодня хватит." По сигналу кавалерийского рожка гайдамаки прекратили
резню, собрались в условленном месте и строем, наскоро почистив
обмундирование, отправились к своим стоянкам за городом. Позади шёл санитарный
обоз. Доктор Скорник, одна из медсестёр и два санитара (фамилии не
сохранились) принимали самое активное участие в резне, позабыв снять
повязки с красным крестом. Когда другая сестра милосердия возмутилась
этим, повязки были брошены на землю.
Итоги дня: зарезано, заколото, зарублено около 1400 человек (беру
минимальную цифру).
Ночью на свет в окнах, который некому было потушить (его зажгли ещё
в пятницу, а резня проходила в субботу), двинулись мародеры. Это были
и казаки, и красные окресных деревень, и городские подонки. Иногда
они по ошибке заскакивали на свет в дома христиан, извинялись и шли
дальше.
Как же реагировали на происходившее католики и православные, ведь
население было смешанное? В ряде случаев соседи прятали у себя еврейских
детей, а иногда и взрослых. То же самое можно сказать о крестьянах
из окрестных сёл. Однако случаев отказа было значительно больше:
украинцы, русские, поляки сами боялись расправы. К сожалению, не только
этим иногда объяснялось их поведение.
Особо нужно сказать о замечательном человеке Г.Ф.Верхоле, интеллигенте-
самоучке, художнике и учителе, подвергавшемся гонениям в эпоху Скоропадского,
а при Директории ставшем во главе Земской управы. Когда на следующий
день - 16 февраля - без вызова собрались гласные Думы (из евреев
осмелился и смог явиться лишь один из 24) и видные люди города -
христиане, перед ними выступил атаман Семесенко и вновь заявил о расправе
с большевиками, затеявшими восстание. Тут-то и прозвучал гневный голос
настоящего украинского патриота, а не бандита, рядящегося в национальные
одежды, Г.Ф.Верхолы: "Вы боретесь против большевиков. Но разве те
старики и дети, которых ваши гайдамаки резали, являются большевиками?
Вы утверждаете, что только евреи дают болшевиков. Разве вы не знаете,
что есть большевики и среди других наций, а равно среди украинцев!"(9
Семесенко хотел тут же расстрелять Верхолу, но его отстояли представители
украинских организаций. Сколько могли, старались сделать для спасения
евреев поляки Ставинский и Сикора, и если бы не их усилия, крови пролилось
бы ещё больше.
Поразителен "наказ", изданный в эти дни атаманом. До начала погрома
или в ходе его - об этом есть разные мнения. Вот он, этот "шедевр"
воинствующего антисемитизма и лицемерия:
"Предупреждаю население, чтобы оно прекратило
свои анархические выступления,
т.к. у меня достаточно сил для борьбы с ними. На это я больше всего
указываю жидам. Знайте, что вы народ, всеми нациями нелюбимый, а вы
производите такой беспорядок между крещёными людьми. Неужели вам не
хочется жить? Неужели вам не жалко своей нации? Если вас не трогают,
то и сидите смирно, а то такая несчастная нация, да ещё бунтует бедный
народ."50
В последующие три дня как в г.Проскурове, так и в
окрестных деревнях отмечались "многочисленные случаи отдельных убийств"(!).
Семесенко продолжал терроризировать евреев, хотя Г.Верхола, назначенный
по просьбе населения городским комиссаром, пытался помешать ему. В
эти дни было убито ещё 300 человек.
Тем временем на еврейском кладбище силами согнанных туда крестьян
была вырыта огромная яма, а потом еще четыре поменьше. Они-то и стали
братской могилой полутора тысяч погибших. Параллельно с массовым захоронение
м шло мародерство, часто совершаемое теми же людьми: снимали одежду,
обувь, срывали серьги и кольца, а иногда отрубали пальцы.
Показания лиц, переживших погром, расходятся в некоторых деталях,
сути не меняющих. Так, неясно, когда Семесенко потребовал от евреев
выкуп в 300 тысяч рублей - до или во время погрома; когда был опубликован
"наказ"; в котором именно часу погром начался. Однако есть вопрос
куда более существенный, где нет единства, и об этом будет сказано
позже. А пока еще несколько слов о героях и преступниках этих кровавых
дней.
В городе был расположен отряд Датского Красного Креста во главе с
атташе доктором Хенриком Пржановским, единственным иностранным подданным
- свидетелем Проскуровского погрома. Он и его помощница Хая Гринберг,
а также, и в максимальной степени, доктор Ставинский (поляк, председатель
городской Думы) попытались организовать помощь раненым, что было
крайне затруднено, так как петлюровский палач доктор Скорник реквизировал
в аптеках буквально все медикаменты, заявив, что они нужны фронту.
Пытался спрятать евреев в здании суда чиновник Леон Биенко, однако
и он немногого добился, в чём нет его вины. Одним словом, среди граждан
Проскурова нашлось немало порядочных людей самых различных национальностей.
Было несколько мерзавцев и среди евреев, которые действовали наруку
и заодно с погромщиками. Из архивных материалов мне стала известна
фамилия Рохманенко (Рохман). Еврей, маскировавшийся под украинца,
он состоял при есауле Савельеве - председателе комиссии по выяснению
"большевистской деятельности, приведшей к погрому". Рохманенко арестовывал
сыновей богатых евреев и вымогал взятки. Ему в этом помогал еврей
Прозер, выступавший в роли посредника. Кончилось тем, что городской
комиссар Г.Верхола (не забудем это имя!) арестовал Рохманенко, обнаружил
13 тысяч рублей и драгоценности, однако покарать не смог, так как
атаман Семесенко взял этого мерзавца под своё покровительство: "Ворон
ворону глаз не выклюет". Немного погодя, во время отступления петлюровцев
из Проскурова, Рохманенко-Рохман был кем-то застрелен.
Что же касается самого атамана Семесенко, то и он не сносил головы:
спустя полтора года (!) после Проскуровского погрома его расстреляли
на станции Ермолинская близ Каменец-Подольска. Где же он был все это
время? Служил в войсках Петлюры (есть вариант, что он скрывался под
фамилией Дорошенко), совершил ещё ряд преступлений, а в мае 1920
г. его арестовали за хищение 3 тысяч рублей казенных денег, а не за
убийство 11 тысяч евреев: эту цифру Семесенко с гордостью называл
сам. Вероятно, несколько преувеличивал. В тюрьме он кричал: "Вы не
можете меня убить! Я - голос украинского народа!" Вполне возможно,
что расстреляли Семесенко, чтобы избавиться от истерического и слишком
крикливого свидетеля преступлений высшего начальства.
А теперь, о "высших" - о Головном Атамане. Где он был во время погрома?
Что знал о нем? Сведения достаточно противоречивы. Все сподвижники
С.Петлюры настаивают на его алиби, часто противореча друг другу. Вот
свидетельства иного рода.
"Перед погромом, за несколько дней, я видел в ложе театра Петлюру
в присутствии Тютюника и Шепеля."51
"В это же время (во время погрома - Ю.Ф.) в Проскурове находился
"Сам Петлюра Семён", который все время находился в квартире, в своём
штабе... Вдруг 15 февраля 1919 г., в 3 часа дня - ровно, атаман
Семесенко вышел из штаба, где находился сам Петлюра... ", - сообщает
Анна Немичиницер.(2 Далее идет рассказ о том, как по намёку из штаба
Петлюры на третий день погрома начали собирать деньги, чтобы спасти
"оставшихся в живых евреев". Рассказчице было поручено эти деньги
передать атаману. "... мне удалось пробраться с деньгами к Семену
Петлюре. Был сам Петлюра Семён и его адъютант... золотую монету и
вещи золотые с бриллиантами (я) положила на столе перед Семёном Петлюрой,
который на меня исподлобья посмотрел и тут же, взглянув на своего
адъютанта, строго сказал: "Примить ци гроши."(Там же).
Как же быть с известным уже нам выжимающим слезу рассказом "верного
Личарды" Александра Доценко? - Пока никак. Продолжим наше исследование.
Видел ли его в театре музыкант Лейдерман, принесла ли в штаб деньги
и золото Анна Немичиницер? Кто знает. Может, им просто показалось,
что видели они С.Петлюру, а на самом деле это был Шаповал, Бэн, Юнаков.
Допустим такую возможность и обратимся к показаниям тех свидетелей,
которые никак уж не могли ошибиться.
Доктор Абрахам Салитерник, лечивший Семесенко от "нервного расстройства"
венерического происхождения, и атташе Датского Красного Креста Хенрик
Пржановский утверждают следующее. Первый говорит о том, что на второй
день погрома его пациент был вызван на станцию для доклада к прибывшему
туда Верховному, что его явно встревожило, но вернулся он в хорошем
настроении. Второй (Пржановский) в тот же день добился аудиенции у
Петлюры, "во время которой Семесенко ворвался в комнату с возгласом:
"Согласно приказу Верховного Атамана, я начал погром в 12:00 дня.
Четыре тысячи зарегистрированных евреев уничтожено." С.Петлюра был
очень смущен, бросил на Семесенко злобный взгляд и попытался перевести
разговор на тему о большевистском восстании в городе. Стоя у стола,
он спросил: "Чего большевики хотели?" И опять Семесенко, не уловив
хода С.Петлюры, ответил: "Евреи ничего не хотели." С.Петлюра выпроводил
Семесенко и попросил Пржановского "забыть то, что он слышал"."(3
Обвинение на процессе в Париже подвергало сомнению как эти показания,
так и телеграмму, полученную Семесенко 13 февраля:
"Секретно и очень важно. Всё указывает на большевистcкое восстание
части еврейского населения. Подавить беспощадно силою оружия, чтобы
ни одна еврейская рука не поднялась в Подолии против возрождающейся
Украины." Приказ подписан: "Верховный Атаман".(4
Трудно совместить эти показания свидетелей с рассказом А.Доценко о
том, как "побледнел и засверкал глазами" С.Петлюра, узнав о Проскуровском
погроме. Тогда я добавлю: согласно утверждению А.Доценко, Семесенко
вообще не был подчинён С.Петлюре, был дезертиром, собрал банду из
русских черносотенцев и уголовников, освобожденных большевиками, назвал
свою банду Первой бригадой без официального приказа и т.д., и т.п.
Верный был адъютант у Головного Атамана!
"Святая ложь" А.Доценко начисто опровергается воспоминаниями Бориса
Мартоса, министра украинского правительства той самой поры: "Уже на
второй день (т.е. 16 февраля - Ю.Ф.) приехал С.Петлюра и перед казаками
объявил Семесенко ("Самосенко" - у Мартоса. - Ю.Ф.) выговор и заявил
о смещении его с поста атамана бригады и отдал его под суд".(5
Итак, премьер Б.Мартос совершенно определённо утверждает, что Семесенко
не был "вольным атаманом", а находился в прямой зависимости от Верховного,
который прибыл в Проскуров, когда там продолжался кровавый погром.
Что же касается смещения с поста и отдачи под суд, то это призошло
куда позже и по совершенно иной причине. Да и попав под арест, Семесенко
не был обычным узником. Вот, что сообщила на допросе в 1927 г. его
ни в чём не повинная жена Анна Тимофеевна Семесенко-Шидловская. (Арх.
И.Чериковера, лист 35273).
"Он сказал мне, что совершенно даром арестован и сидит в тюрьме. В
тюрьме за ним не было почти никакого надзора, он ходил совершенно
свободно, сам один, даже он ходил в город в парикмахерскую, - без
всякого конвоя. Когда я спрашивала в "Директории" о причинах его ареста,
то мне отвечали, что он скоро будет выпущен. Действительно, через
месяц времени, он был освобожден". (Мною сохранены орфография, пунктуация
и стиль документа). По словам еврея из Каменец-Подольска А.Хомского,
который видел Семесенко в тюрьме, тот с возмущением восклицал: "Почему
я один должен отвечать за погромы? Петлюра был в своем поезде на станции,
а сам погром проведен по приказу Бэна, его военного советника." Что
ж, слова Семесенко полностью соответствуют сказанному доктором Салитерником,
показаниям, данным под присягой Хенриком Пржановским, и воспоминаниям
Б.Мартоса. Хотя не все ясно в этой кровавой истории , но доподлинно
известно, что в феврале С.Петлюра побывал в Проскурове, виновников
погрома не искал, с оставшимися в живых евреями не встречался, а бригада
Семесенко вскоре с музыкой, песнями и развернутыми знаменами покинула
город и ушла в сторону г. Станислава, гордая своими подвигами.
Как чувствовал себя С.Петлюра в эти дни? - Чужая душа - потёмки,
но можно догадаться, что "еврейские дела" не давали ему покоя, так
как разрушали его представление о самом себе, как об украинском Гарибальди,
гуманисте и демократе, защитнике всех униженных и оскорбленных. И
всё из-за этих проклятых евреев, которых он еще недавно так искренне
любил! Многих даже сделал своими помощниками, а Арнольда Марголина
прикомандировал к Антанте в роли постоянного ходатая. Воспоминания
А.Марголина - интересный историко-психологический документ, говорящий
о том, как нелегко порядочному человеку учавствовать в далекой от
порядочности игре.(6
Находясь в Женеве, А.Марголин при всём желании не мог вообразить истинные
размеры украинской трагедии и ту позорную роль, которую в ней исполняли
"социалисты" во главе с Петлюрой. Его письмо от 11 марта 1919 г. к
Костю Мациевичу, министру иностранных дел, свидетельствует об этом.
Выразив свой гнев и возмущение в связи с Проскуровским погромом, он
добавляет: "Я хорошо знаю, что правительство делает всё возможное
для борьбы с погромами. Я также хорошо знаю, насколько беспомощны
все его члены... "Марголин, как говорится, добросовестно заблуждался,
говоря об усилиях правительства. Он даже пригрозил своей отставкой
в знак протеста против погромов, но довёл дело до конца лишь спустя
два месяца. Однако чем объяснить тот факт, что профессор Т.Гунчак,
отдавший многие десятилетия изучению этой темы, знакомый с архивными
материалами и всем, что написано о
погромах в Старом и Новом свете, упорно не замечает разницы между
Вл.Винниченко и С.Петлюрой в их оценке происходившего: "...Петлюра,
Винниченко и другие выдающиеся деятели украинской революции не изменяли
своим принципам и продолжали оказывать отпор любым антиеврейским настроениям
",(7 - пишет профессор, не упоминая, что В.Винниченко, признав своё
бессилие в борьбе не только с рядовыми погромщиками, но и с "выдающимися
деятелями", сложил с себя полномочия и покинул Украину.
Вот характеристика вождей петлюровского круга, данная одним из них
- дважды министром юстиции украинцем С.Шелухиным. Назвав эту группу
"господствующей демагогической частью украинской интеллигенции",
он пишет:
"Работа этой части интеллигенции, хотя и незначительной, но благодаря...
паталогической жажде власти над народом и всем - была разрушительной...
Проявив жажду власти, эти люди создавали негодные правительства, какие
уничтожали свободу нации и не выявляли ни малейшей способности к конструктив
ной работе. Узость понимания, свойство думать по трафарету, недостаток
критики, самохвальство, нетерпимость к инакомыслящим, упрямство, неспособнос
ть разобраться в фактах, неумение предвидеть и делать выводы из собственных
поступков, неустойчивость и недостаток чувства настоящей ответственности
за работу - их отличительные свойства"... ("Украина", Прага, 1936
г.).58
О ком это сказано - о лидерах эпохи Директории или о современных
"вождях"? Может быть, о большевиках, одолевших "самостийныкив"? Не
иначе, борьба за власть рано или поздно всех "приводит к общему знаменателю".
Так за что же боролись?!
Однако, вернемся к Проскуровскому погрому, так как реакция на него,
подобно лакмусовой бумажке, может рассказать о многом.
И.Мазепа, последний из петлюровских премьеров, в своём фундаментальном
труде "Украина в огне и буре революции", в книге, богатой материалом,
точными и глубокими наблюдениями, острыми характеристиками и яркими
деталями, о Проскуровском погроме упоминает в следующей фразе: "В
такой ситуации в отдельных местностях на Украине, как-то: в Проскурове
(15 февраля), в Житомире (22 марта) и др., начались противожидовские
выступления".59 Это - всё. Отсутствие иных упоминаний о страшнейшем
в Украине погроме красноречивее любых слов. Лицо, безусловно, заинтересованн
ое, прекрасно информированное, И.Мазепа не нашёл возможным обвинить
проскуровских евреев в их собственной гибели, скрепив своей подписью
легенду о "неудавшемся еврейском восстании". Прфессор Т.Гунчак пишет
об этом событии более подробно. Он упоминает на стр. 17 о "брутальном
погроме, который произошел в Проскурове при участии войск Директории".
Более развернутое описание погрома профессор вынес в примечание (стр.
28): "Проскуровский погром 15 февраля 1919 г. был спровоцирован большевиками,
которые при помощи еврейского населения подняли восстание против
войск, которые поддерживали Директорию. После подавления восстания
атаман Семесенко, который назначил себя комендантом Проскурова, приказал
начать общий погром против всех евреев - жителей местечка. За это
преступление он был арестован и казнён в мае 1920 г."
Никакие документы в подтверждение данной версии Тарасом Гунчаком,
как и его предшественниками, не приводятся. Надеюсь, читатели этой
книги уже достаточно подготовлены, чтобы дать самостоятельную оценку
вышеизложенному. Хочу лишь добавить, что хотя участие еврейского населения
в большевистской авантюре никем и ничем не доказано, предпочтительное
отношение к бльшевикам и большее доверие к ним, чем к петлюровским
лихим атаманам, со стороны местечковых евреев, а не только пролетариев
и молодых интеллигентов, не должно никого удивлять: до борьбы с космополитиз
мом, до "убийц в белых халатах" образца 1953 года было ещё далеко,
а изрубленные тела родных и близких - прямо перед глазами и в памяти
поколений.
***
В конце марта атаман Бэн, полковники Захарчук и Капкан учинили в Житомире
погром - на глазах у Петлюры. Погибло 317 человек. Делегация уважаемых
горожан во главе со Скоковским и городским головой Пивотским (оба
не евреи) умоляла Петлюру прекратить бесчинства. Тот обещал - и вновь,
как уже не раз случалось, с нулевым результатом. Погромы продолжались
повсеместно.
Из всех приказов, отданных С.Петлюрой за период с февраля по сентябрь
1919 г., его соратники включили в юбилейное издание 1956 г. (30 лет
со дня гибели) только два: ї1 от 1 февраля 1919 г. - О формировании
"синей" дивизии нормального состава, и ї131. Включено также письмо
С.Петлюры в ЦК Украинской социал-демократической партии от 11 февраля
о выходе его из партии в связи с тем, что сама партия вышла из Директории:
Из всех видных социал-демократов только С.Петлюра не пожелал "соскочить"
с погромной колесницы: слишком много иллюзий и честолюбивых планов
было с нею связано, слишком много крови пролито. Ох, если бы не эти
проклятые евреи ...
Приказ N 131, о котором неизменно упоминают сторонники и защитники
С.Петлюры, - это шедевр лицемерия и трусости. С одной стороны, нужно
было как-то умаслить Антанту, которой порядком надоело слушать о еврейских
делах в Украине. С другой стороны, нельзя злить "хлопцив", соратников-
атаманов, с которыми столько пролито своей и чужой крови, что и в будущем
с ними не развяжешься. Сбежал Вл.Винниченко; вертится под ногами "еврейский
министр" Пинхас Красный, выжидающий подходящего момента, чтобы переметнуться
к большевикам; что-то невнятное произносит в Швейцарии Арнольд Марголин,
заявляя, что весь антисемитизм петлюровского движения, в отличие от
деникинского, шёл "от хвоста", а не "от головы". Однако и сам А.Марголин
(на которого потом очень часто ссылались петлюровцы) принадлежал если
не к "голове", то к "шее". Да и не видел он своими глазами Украину
1919-1920 гг., поэтому не верил или с трудом верил сообщениям очевидцев.
Этим, в частности, можно объяснить его конфликт с одним из лидеров
еврейского движения в Украине доктором В.Тёмкиным, который считал
Петлюру даже более повинным в погромах, чем Деникина, так как его
моральный и политический авторитет в украинской среде был выше, чем
авторитет Деникина в белогвардейской. Это нисколько не умаляло вины
Деникина, допускавшего погромы, но подчёркивало возможности и ответственность
С.Петлюры. О приказе N 131 подробно будет сказано несколько позже.
Поразительна непоследовательность защитников С.Петлюры в прошлом и
настоящем. Можно понять, почему такие представители петлюровской "старшины",
как Юнаков, Шаповал, Кущ, Доценко, Синклер и др., всеми силами возвеличивал
и и очищали от скверны своего лидера: моральное и политическое крушение
С. Петлюры лишало бы и их последнего щита перед лицом европейской
общественности и, что тоже не исключено, перед пулями новых Шварцбардов.
Кроме того, всячески возвеличивая С.Петлюру и говоря о его исключительном
авторитете и влиянии, они исподволь делали его ответственным за всё
происшедшее, уступая ему ради этого все сомнительные лавры национального
героя. Куда труднее понять современных "полузащитников" С.Петлюры,
которые не могут отрицать очевидного, но и не решаются его признать.
Евреи и украинцы повязаны кровью, которая обильно лилась при Богдане,
Железняке и Гонте, Петлюре и его соратниках, в Бабьем Яру и на Харьковском
тракторном. Без справедливой оценки этой крови (обратно её, увы, течь
не заставишь!), оценки без передержек, подтасовок и прочих пошлостей,
нет дороги к храму. Не нужно каяться, умываться слезами - нужно просто
назвать вещи своим именем. Это куда труднее, чем в экстазе покаяния
рвать на себе волосы и бить в грудь кулаком. 60
***
За время гражданской войны деникинцы совершили 213 погромов, красные
106, петлюровцы - около тысячи.
Погромный "пик" был достигнут в мае и в августе 1919 г. (соответственно
148 и 159 погромов), когда петлюровцы в союзе с силами ЗУНР (Западно-украинской
народной республики) предприняли совместную попытку отобрать
Киев и всё Правобережье у большевиков. В борьбе за Киев красные оказались
меж двух огней: на них одновременно наступали украинские войска и
Деникин. Победа была близка, но в этот момент галичане (западные украинцы)
вышли из игры, не желая конфликтовать с белой армией. Начались межукраинские
раздоры, которые, само собой, вылились в невиданные по размаху еврейские
погромы, так как погромы всегда - результат нравственного и политического
разложения. Август и сентябрь - 244 погрома. Нет возможности перечислить
все очаги. Ссылка на то, что они происходили в прифронтовой полосе,
ничего не меняет: где в Украине её, этой полосы, не было? Велик соблазн
безнаказанных погромов, как способа психологической разрядки и решения
многих материальных и политических проблем. Балта, Ананьев, Фастов,
Житомир, Жмеринка, Проскуров, Бердичев, Овруч, Черняхов, Фельштины
- продолжать можно до бесконечности. Количество погибших измеряется
многими десятками тысяч. Короче говоря, кровь лилась рекой.
Грубую ошибку допускают обличители С.Петлюры, игнорируя факты спасения
евреев и наказания погромщиков. Случаев, когда местное население
- украинцы, русские, поляки, батюшки и ксёндзы, крестьяне и ремесленники
- с большим риском для себя прятали евреев, особенно детей, было
немало. Но эпизоды, когда петлюровские погромы пресекались воинской
силой, а погромщики наказывались, можно пересчитать по пальцам.
22 - 23 марта "ближние атаманы" организовали погром в Житомире, на
глазах у С.Петлюры, и длился он до тех пор, пока офицер галицийской
полиции Богатский, без приказа Директории, рискуя своей жизнью и жизнью
своих подчиненных, не прекратил бесчинства. Сообщение местного деятеля
М.Д.Скоковского об этом событии пропитано горькой иронией: "Верховный
руководитель Украинской армии мог бы в любом случае сделать хотя бы
столько, сколько сделал шеф его местной полиции. Но, не сделал".61
Не понимать, что многие из невольных свидетелей погромов испытывали
чувство глубокого стыда, личного унижения и сострадания, - глупо
и недостойно. К сожалению, те, кто мог и обязан был не допускать или
прекратить резню, это чувство сумели подавить и весь свой праведный
гнев обратили против евреев, этой "подлой и бесчестной породы", которая
нарушала их душевный комфорт и подрывала высокое мнение о своих рыцарских
достоинствах. О таких "фельдмаршалах погромов", как Семесенко, Палиенко,
Андриевский (все - полковники петлюровской армии), я и не говорю.
В разгар погромов была создана сначала Государственная военная комиссия
под руководством полковника В.Кедровского, а затем Чрезвычайная комиссия
по борьбе с погромами. В результате было казнено четыре погромщика
под Киевом, а офицер Мищук и несколько его казаков расстреляны после
погрома в Райгороде. Майор В.Клодницкий с батальоном пехоты, кавалерией
и пушками предупредил погром в Хмельнике. Он удостоен специальной
награды Антидиффамационной лиги Бней-Брит в 1962 году. Эта тема особого
рассказа. Большинство фактов, говорящих в пользу С.Петлюры, я не подвергал
сомнению или критическому анализу: они - как капля в море крови.(2
О поведении работника Датского Красного Креста Г.Пржановского и и
чиновника Л.Биенко, о гражданском подвиге Г.Ф.Верхолы я уже говорил.
Защитники С.Петлюры на суде в Париже всячески старались скомпрометировать
их показания, ссылаясь на польское происхождение некоторых свидетелей.
Регулярно цитируются лестные для Симона Петлюры и его
соратников высказывания В.Жаботинского,
и это несмотря на попытку выдающегося сиониста положить
этому цитированию конец. Дело в том, что Жаботинский летом 1921 года
"вступил в сделку с дьяволом" (так он сам охарактеризовал свой шаг),
чтобы предотвратить новые погромы в случае петлюровского похода на
Украину, который намечался на весну следующего года. К этому времени
и относятся слова, которыми до самой смерти попрекали В.Жаботинского
оппоненты из лагеря сионистов, а советские деятели считали неопровержимым
доказательством его контрреволюционной сущности. Профессор Т.Гунчак
привёл их как в своей давней работе "Переоценка С.Петлюры и украино-еврейских
взаимоотношений" (англ.), так и в недавней книге, изданной в Украине.
Вот они в переводе с украинского:
"Несомненным фактом является то, что ни Петлюра, ни Винниченко и никто
другой из ведущих деятелей украинского правительства не был погромщиком.
Я вырос с ними, я вместе с ними боролся против антисемитизма; никто
и никогда не сможет убедить хоть одного из сионистов Южной России,
что подобные люди были антисемитами".(3
На эту же тему есть ещё одно высказывание В.Жаботинского, которое
приведено в фундаментальном труде И.Б.Шехтмана "Бунтарь и государственный
деятель. История Владимира Жаботинского"(4 : "Причина погромов таится
не в субъективном антисемитизме отдельных лиц (речь идёт о С.Петлюре.
- Ю.Ф.), а в антисемитизме самих событий. На Украине условия жизни
были против нас".
Спустя пять-шесть лет В.Жаботинский счёл необходимым выступить с
самоопровежением. Кому же и чем удалось переубедить этого легендарно
упорного и упрямого человека? - Самой жизни с её беспощадными реалиями,
а многие из них стали широко известны только во время событий, связанных
с убийством Симона Петлюры. Вот это заявление в переводе с английского:
"Так как Петлюра был главой Украинского правительства и армии в самый
худший погромный период и не наказал виновных, то он принял на себя
ответственность за каждую каплю пролитой еврейской крови".(5
К сожалению, в работах Тараса Гунчака это высказывание обойдено молчанием,
хотя профессор считает "критическую и сбалансированную оценку такого
сложного явления, как погромы, ...крайне необходимой", чтобы "необоснованным
и и односторонними обобщениями не разжечь ненасытные аппетиты юдофобов
и украинофобов, или тех и других вместе" (стр. 22).
Этот мудрый и благородный призыв ждёт практического претворения.
В окружении С.Петлюры были люди, не лишённые ума и совести, а потому
достаточно трезво оценивавшие как свою роль в кровавых событиях,
так и роль и вину Верховного Атамана. Одним из таких был полковник
Гришко Лысенко. Когда, во время застолья в 1920 г. С.Петлюра спросил
у него, кто, по его мнению, виноват в погромах, тот ответил: "Ты,
Herr Haupt-Ataman!" (господин Верховный Атаман, нем.). С.Петлюра покраснел
и выбежал в соседнюю комнату.(6
Невозможно судить о том, в чём С.Петлюра
признавался, а в чём не признавался
самому себе: мне не приходилось встречать ни таких документов, ни
ссылок на них. Приходится расшифровывать эпизодические реплики. Как
вспоминает князь Ян Токаржевский-Карташевич, однажды во время дружеской
беседы в Париже С.Петлюра сделал такое "веселое, но глубоко ироническое
замечание: "Как это хорошо, что я никак не могу быть "петлюровцем"!
И не хотел бы!"(7
Можно понять желание отставного Верховного Атамана откреститься от
петлюровцев и петлюровщины, но оно неосуществимо. Однако закономерен
вопрос: а мог ли вообще Симон Петлюра не стать "петлюровцем"? Иначе
говоря, мог ли он, возглавляя движение, положительно повлиять на его
ход и тем самым сохранить своё имя в истории незапятнанным, достойным
уважения, как это ни трудно в условиях гражданской войны, переплетённой
с борьбой за национальную независимость? Мог ли он стать в один ряд
с Гарибальди, Боливаром, Ипсиланти, Костюшко? Или он изначально был
обречен сыграть именно ту роль, которую сыграл?
Избегая гипотетических рассуждений, расскажу о человеке, который успешно
справился со своей ролью в одном из актов украинской исторической
драмы. Конечно, сцена у него была поскромнее, чем у С.Петлюры. Но
и возможностей куда меньше.
---------------- Predydushchaq / Previous Sledujushchaq / Next Na glawnuju stranicu / To main page
Sinonimy kl`uchewyh slow: zagape06
Counter: .
Po pros`be komandy poddervki ot www.hotlog.ru:
http://www.hotlog.ru/cgi-bin/hotlog/buttons.cgi
(Wystawit` kak: / To expose as:
http://aravidze.narod.ru/zagape06.htm ,
http://www.geocities.com/sekirin1/zagape06.zip .
)
