459
`
АРНОЛЬД МАРГОЛИН.
`
Украина и политика Антанты 1.
`
ГЛАВА I.
`
Украинский национальный союз. - Директория. - Винниченко. - В огне
восстания.
`
В июле 1918 года все украинские политические партии пришли
к решению о необходимости создать Украинский национальный
союз. В таком объединении всех украинских сил представлялась
тогда насущная необходимость, ввиду возрастающего с каждым
днем влияния общероссийских правых кругов на германское вер-
ховное командование и гетмана.
`
Председателем союза был избран Винниченко, товарищем пред-
седателя - Никовский. От социалистов-федералистов был также де-
легирован в союз и принимал в нем деятельное участие М. А. Ку-
шнир.
`
Все переговоры, которые вел союз с германским командованием
и правительством, не привели к соглашению. Пропасть между
обеими сторонами была уже слишком велика, и было очень трудно,
а быть может уже и немыслимо, столковаться.
`
Заседания союза происходили в условиях полной конспиративно-
сти. Даже члены центральных комитетов политических партий не
всегда знали, что обсуждалось и какие решения принимались в со-
юзе. И когда Национальный союз избрал Директорию и объявил
восстание (ноябрь 1918 года), это явилось для весьма многих
неожиданностью.
`
В восстатаи принимали участие три партии: украинские социа-
листы-революционеры, социал-демократы и самостийники. Из пред-
ставителей этих же трех партий составилась Директория и ее пер-
вое правительство.
`
Партии центра (социал.-федералисты, трудовики) и правое кры-
ло воздержались от участия в восстании. У этих групп не было уве-
ренности в успехе восстания. С другой стороны, центр и правые
опасались связанных с ним последствий в виде развития больше-
визма и всяких иных форм анархии и потрясений.
`
Действительность показала, что размеры восстания и его пер-
вые успехи превзошли даже ожидания левых партий. Но зато
`
1 Из книги под тем же названием, иад-во С. Ефрон, Берлин.
`
360
`
опасения относительно последствий восстания оправдались пол-
ностью.
`
Ставка Директории находилась уже в Фастове, когда в Киеве
все еще шло своим нормальным порядком. Державный сенат про-
должал свои заседания. Но было уже ясно, что предстоит корен-
ная ломка в ту или иную сторону, в зависимости от исхода вос-
стания.
`
В Одессе в это время уже появился французский консул Энно,
а в Яссах заседали представители держав Антанты.
`
В комитете партии социал-федералистов шла усиленная, напря-
женная работа по выработке плана действий в этот ответственный
момент истории.
`
Решено было послать делегацию от партии в Яссы н Одессу
для переговоров с представителями Антанты. В состав делегации
вошли Мациевич, Прокопович, Фещенко-Чоповский, Ю. Соколов-
ский и я. Затем к нам присоединился А. М. Коваленко, вступив-
ший впоследствии в партию социал-федералистов.
`
Немцы были уже в это время вполне бессильны и заняли в
общем нейтральную позицию, по отношению ко всему происхо-
дящему. Верховное командование спешно эвакуировало войска из
Украины, что составляло тогда уже нелегкую задачу. Все надежды
возлагались на Антанту. Франция и Англия еще до Брест-литов-
ского мира фактически признали Украину, как самостоятельное
государство, и даже прислали в декабре 1917 года в Киев своих
дипломатических представителей, аккредитированных при украин-
ском правительстве (генерал Табуи и консул Багге). От этих двух
держав и ждали главным образом помощи, своим вмешательством
они могли приостановить и крайнюю полигику правых российских
групп, засевших в Киеве, и тот неизбежный уклон в сторону анар-
хии, к которой могло привести и фактически привело восстание
с его крайними левыми лозунгами.
`
Отъезд нашей делегации состоялся, кажется, около 20 ноября.
Между Киевом и Фастовом уже шли бои, и надо было ехать окруж-
ным путем. Мы избрали маршрут на Черкассы, по Днепру, на Боб-
ринскую и т. д.
Через неделю предстояло в сенате очередное судебное заседание,
в котором я был одним из докладчиков, и я не считал себя вправе,
пока я состоял еще на службе, самовольно освободить себя от
явки. Но в Киеве не было уже времени для споров с упрямым
Мациевичем, который был назначен главою Делегации и требовал,
чтобы я ехал в Яссы, угрожая в противном случае <также заба-
стовать> и уклониться от поездки. Я решил, что мне удастся
переубедить его в пути, на пароходе, И действительно, мои сообра-
жения были приняты во внимание при распределении наших ролей.
Решено было, что в Яссы поедут Мациевич, Прокопович, Соколов-
ский и Коваленко, а на Фещенко-Чоповского и на меня возло-
жили менее продолжительную и менее ответственную поездку в
Одессу.
`
361
`
Восстание еще не докатилось до Днепра. Наше плавание прошло
вполне благополучно.
`
В Черкассах местные партийные товарищи сообщили нам о
том, что на станции Бобринской (около часу езды поездом от
Черкасс) уже образовался повстанческий комитет, который не толь-
ко не окажет препятствий нашей поездке, но даже будет ей содей-
ствовать. Но и мы, в свою очередь, не представляли себе осно-
ваний, по которым повстанческий комитет стал бы чинить нам
затруднения, ввиду нейтрального отношения нашей партии к
восстанию.
`
Не успел, однако, поезд прибыть на станцию Бобринская, как
тотчас же наш вагон окружили солдаты, и мы оказались запертыми.
Затем вагон без всякого объяснения причины был отцеплен и уве-
зен на запасный путь, недалеко от станции. Время было позднее,
около 10 часов вечера, освещение в вагоне весьма тусклое, а на
запасной пути, где мы стояли, оно совсем отсутствовало. Все это
было весьма загадочно, становилось даже несколько жутко... Нако-
нец к нам в вагон вошло несколько человек, вооруженных винтов-
ками. Начался допрос о том, кто мы, куда и зачем едем. Затем
нас вывели из вагона на полотно железной дороги, навели на нас
винтовки. Оказалось, что нас пока собираются не расстрелять,
а только лишь обыскать. Мациевич проявлял наибольшее хладнокро-
вие и продолжал даже с поднятыми руками курить свою папиросу.
Вообще юмор не покидал нас в эти жуткие минуты, а папироса
Мациевича привела в веселое настроение даже наших грозных
стражников...
`
После безрезультатного обыска (оружия при нас, мирных "эсе-
фах", конечно, не оказалось) нас повели на станцию и разрешили
направиться уже без стражи в буфет. Мы думали, что нас окон-
чательно освободили, и занялись чаепитием и расспросами о по-
ездах, идущих в направлении Ясс и Одессы. Но вскоре нас вновь
пригласили в наш вагон и здесь нам объявили, что "именем Дирек-
тории и главного атамана Петлюры" мы арестованы и будем пре-
провождены под стражей в Фастов. Мы решили, что повстанческий
комитет снесся по телеграфу с Директорией и получил соответ-
ственные указания. Так оно и было в действительности. Но если
даже нас желали увидеть в ставке, то к чему был этот арест и
стража? Мы все довольно добродушно делились нашими недоуме-
ниями, за исключением Мациевича, у которого юмор сменился гнев-
ным настроением. И долго еще раздавалось в вагонном полумраке
его ворчание, пока, наконец, все заснули.
`
Часам к 11 утра специальный паровоз доставил нас в Фастов,
Опять оцепили наш вагон солдаты, но на сей раз не надолго.
Снова нам объявили ту же торжественную формулу ареста, но на
сей раз все это продолжалось несколько минут, без поднятия рук
вверх и без обыска. Нам предложили выйти из вагона. Мациевича
повели прямо к Директории, а нас подвергли заключению в одном
из вокзальных помещений. Через 15-20 минут мы были объ-
362
явлены <именем Директории и главного атамана> свободными, н нас
пригласили проследовать в тот вагон, где заседала Директория.
`
У самого вокзала стояло 3 или 4 вагона, в которых разместилась
Директория н ее канцелярия. В одном из них мы застали эа большим
рабочим стодом Винннченко, Швеца, Андриевского и Мациевича.
`
Петлюра был в это время на фронте. Макаренко, кажется, еще
не входил тогда в состав Директория.
`
После обычных приветствий Винниченко принес нам извинения
и объяснения по поводу нашего ареста. Оказывается, что фамилия
Коваленко, названная в числе прочих в запросной телеграмме из
Бобрннской о том, как с нами поступить, вызвала большие сомне-
ния и тревогу у Директории. Дело в той,, что среди лиц, которых
считали близкими к гетману, был член партии хлеборобов-собствен-
ников, однофамилец нашего Коваленко. Явилось подозрение, что
этот хлебороб-собственник в сообществе с вами, <эсефами>, едет
к Антанте в качестве депутации от гетмана. Когда же Мациевич
разъяснил Директории недоразумение, Винннченко, лично и близко
знавший А. М. Коваленко в годы их совместных заграничных
эмигрантских скитаний, отдал немедленное распоряжение о нашем
освобождении.
`
Затем Мациевич изложил цель нашей поездки. Винничеяко за-
явил после этого, что Директория поездке не будет препятствовать.
Во время беседы часто раздавались телефонные звонки. Аппарат
висел в том же вагоне, Винниченко лично подходил на все вызовы.
Каждый раз он делился а нами поступавшими сообщениями о взятии
той или. иной позиции или деревни. Сражения шли уже около
Жулян, в 12 верстах от Киева. <На днях возьмем Киев, - обратился
к нам Винниченко, - оставайтесь, с нами, все равно вы - наши будущие
министры>. В мягкой форме, но решительно, мы отклонили это пред-
ложение, верные постановлению нашей партии и нашему личному
решению не принимать прямого, активного участия в восстании.
`
Возможно, что мы сделали тогда большую, непоправимую ошиб-
ку. Быть может, следовало остаться с Директорией и помочь этим
смелым, отважным людям в их трудном, опасном деле, а главное
повлиять на них и не допустить того бесконечного <равнения нa-
лево>, которое началось вскоре после этой нашей встречи.
`
Трудно и даже невозможно сейчас разрешить этот вопрос...
`
Из наличного состава Директории говорил все время один
Винннченко. Со Швецом я тогда впервые познакомился, с Андриев-
ским я встречался раньше в консультации киевских присяжных пове-
ренных и в судебных заседаниях, но знал его очень мало. В ка-
честве присяжного поверенного он не приковывал к себе внимания.
Его считали специалистом по крестьянским земельным делам. Выгля-
дел он всегда угрюмо и неприветливо. Но за этой угрюмостью и
нелюдимостью чувствовался сильный и упорный характер.
`
Наоборот, проф. Швец производил впечатление добродушного
и прямого человека. Но сразу же было ясно, что ни он, ни Анд-
риевский не являются движущей пружиною восстания. Душою вос-
`
363
`
стзния были Винниченко и Петлюра. В ту минуту, в Фастове, Винни-
ченко держал еще все нити в своих руках, он был еще тогда
подлинный вождь движения. А вся исполнительная часть лежала
на бывшем в тот день на фронте Петлюре. Это ощущалось нами
и в ставке, несмотря на его отсутствие.
`
Выяснилось, что до Одессы уже нальзя было пробраться, так
как где-то под Бирзулою шли бон с какими-то полками, оставши-
мися верными гетману. Точно нельзя было разобраться, какие это
были части, но мы уразумели, что о поездке в Одессу во всяком
случае нечего и думать.
`
Что же касается пути на. Яссы (через Волочиск), то он ока-
зался свободным.
`
Фещенко-Чоповсний и я решили воэратиться в Киев. Я пред-
ложил маршрут на Васильков-Триполье, имея в виду, что по Днепру
еще накануне беспрепятственно ходили пароходы, и что мы про-
беремся из Триполья на пароходе в Киев.
`
В ставке еще не знали, что как раз в этот день повстанцы
приостановили пароходное сообщение с Киевом, причем Триполье
и было тем пунктом, где все пароходы, идущие как снизу, вверх
по течению, по направлению в Киев, так и из Киева задержнва-
лись и дальше не пропускались.
`
Нам изготовили бумагу о свободном пропуске через всю полосу
восстания. Второпях мы не сообразили, что необходимо взять два
отдельных пропуска... Словно два каторжника, прикованные друг
к другу общей цепью, мы не могли потом разлучиться с Чоповским
ни на одну минуту. Правда, нас связывала, помимо общего доку-
мента, и взаимная симпатия, но все же мы оказались на все время
предстоящего путешествия уж слишком неразлучными.
`
Но мы вообще еще не подозревали, какими терниями провиде-
ние усеет наш дуть на Киев. Если бы мы предвидели тогда хотя бы
одну десятую предстоящих нам мытарств, мы бы послушались
Мациевича и остальных товарищей, ехавших в Яссы и усиленно
нас приглашавших туда же. Но я не мог тогда отлучиться из
Киева надолго, а Чоповский и не имел особого желания ехать
в Яссы, и не хотел оставить меня одного. Вскоре я убедился,
что мне без него, действительно, могло приттись очень круто.
`
Мы спешили выехать засветло, а потому вскоре распрощались
и сели в воинский поезд, который шёл в Боярку. В тот же вечер
ваши попутчики выехали специальным поездом в Волочиск и бла-
гополучно добрались затем в Яссы.
`
Вагон, в котором мы ехали, был переполнен повстанцами, ехав-
шимн на фронт. Среди них были преимущественно крестьяне к
несколько молодых интеллигентов. Чувствовался большой подъем
настроения, вера в правоту восстания... Интеллигенты ругали тех,
кто уклонился от участия в восстании. Мелькнули имена Ефре-
мова и Никовского... Но мы только слушали и считали бесполезным
и небезопасным вступать в споры.
`
Когда мы подъехали к Василькову, уже начинали сгущаться
`
364
`
сумерки короткого и пасмурного ноябрьского дня. У вокзала не
оказалось ни одного извозчика, а итти пешком с чемоданами по
пустынному полю до города, отстоящего на расстоянии 10 верст
от вокзала, было и тяжело и рискованно. Маленькое же здание
вокзала было так переполнено и так загажено, что негде было
не только переночевать, но даже присесть.
`
Мы едва успели вскочить обратно в тот же поезд и проследовали
в Боярку.
`
Вскоре мы очутились в столь нам знакомом, но на сей раз не-
узнаваемом <зале I-II класса> боярского вокзала. Надо было либо
простоять всю ночь на ногах, либо итти с чемоданами в поселок
и стучаться из_хаты в хату, пока не сжалятся и не впустят. Чопов-
аагй сначала решительно настаивал на первом... И мы довольно
долго простояли у прилавка, бывшего в нормальное время бу-
фетною стойкой.
`
Здесь впервые мелькнули в толпе, наводнившей вокзал, подо-
зрительные лица... Я часто бывал в свое время в тюрьмах, на
свиданиях с моими подзащитными, мне знакомы были такие лица...
`
Лезли в голову нехорошие мысли, становилось очевидно, что
к восстанию начинают присоединяться преступные элементы, по-
чуявшие близость взятия Киева и возможность там поживиться
на счет добра ближнего...
`
Но это были в то время еще только единичные случаи, которые
тонули в общем могучем порыве, поднявшем и охватившем несмет-
ные массы крестьянства и городской молодежи. Эти массы смело и
бодро шли на защиту завоеваний революции и независимости
Украины, которым угрожала, по нх убеждению, опасность.
`
Наконец- усталость взяла свое, и Чоповский согласился со мною,
что надо пуститься в поиски места для ночлега. Мы нашли сердо-
больного салдата, который взялся помочь нам, к отправились с ним
по направлению к базарной площади. Сколько мы ни стукались в
несколько домов, нигде нам не отверзлось... Жители боялись,
очевидно, ночных посетителей, и забаррикадировались засовами,
ставнями и т. д...
`
Печально возвращались мы к вокзалу. Вдруг, уже у самого
вокзала мелькнул в глубине усадьбы в оконце дачного домика
огонек. Мы пошли на этот огонек, и на сей раз на наш стук
откликнулись. Молодой студент-техник приютил нас в своей ком-
нате. Его имя улетучилось из моей неблагодарной памяти... Д ведь
мы ему были обязаны кровом и теплым гостеприимством.
`
Сопровождавший нас солдат, который тащил поочереди с нами
наши чемоданы, наотрез отказался взять у нас деньги в вознагра-
ждение за его услуги. Такое бескорыстное стремление к оказанию
нам помощи наблюдалось потом в пути среди повстанцев не раз
и свидетельствовало о приподнято-восторженном состоянии умов и
чувств в эти первые недели восстания.
`
<Утро вечера мудренее>... И мы надумали поутру оставить
чемоданы в Боярке и сделать попытку пробиться налегке а Киев
`
365
`
чеез Демиевку, держась вправо от линии боев. Оказалось, что
это было уж слишком мудрено, - и вся эта затея чуть было не
кончилась для нас весьма трагически.
`
Мы набрели на крестьянина, возвращавшегося из Боярки в
своей телеге домой, в деревню (забыл, как она называется), распо-
ложенную недалеко от Демиевки. Он согласился взять нас с собою,
но потребовал за 7-8 верст сто рублей. Мы согласились на эту
непомерную в то рремя плету, что показалось ему, вероятно, подо-
зрительным. Доехали мы до деревни благополучно. Все время со
стороны Жулян слышалась канонада.
`
Наш возница пригласил нас к себе в хату, нам приготовили чай
и еду, и мы стали обдумывать дальнейший план продвижения к
Демиевке.
`
Между тем сам возница куда-то исчез. Вскоре он воэвра-
тился в сопровождении конного разъезда повстанцев. Я за-
был упомянуть, что плату за проезд он поспешил взять с нас
раньше... Мы предъявили наш пропуск, но это не произвело ни-
какого впечатления... С нами обошлись весьма грубо, объявили нас
арестованными, и повели через всю деревню ев штаба. Там мол
разберут...
`
Нас привели в довольно просторный дом, в котором распо-
ложился штаб. Пришлось ожидать несколько часов, пока дошла
до нас очередь. К счастью, в штабе оказались, люди, хорошо знав-
шие Чоповского по его выступлениям на крестьянских съездах.
Нас предупредили, что по дороге к Демиевке повстанцы не верят
никаким пропускам и по первому подозрению расстреливают.
`
Между тем снова надвигалась тьма. Мы побрели пешком обрат-
но в Боярку, к нашему гостеприимному технику и к нашим че-
моданам.
`
По дороге нас дважды останавливали разъезды. Мы предъявляли
наш пропуск с тревогою... Но на сей раз мы не вызвали подо-
зрений, быть может потому, что направлялись в сторону, проти-
воположную Киеву.
`
Едва рассвело, как я разбудил Чоповского, и мы решили на
сей раз вернуться к первоначальному плану, т. е. добраться до
Триполья. Во избежание повторения истории с доносчиком-возни-
цею, мы предпочли на сей раз проделать путь до города Василь-
кова (около 15 верст) пешком. Шли лесом, полями. Через три
часа мы были в Василькове, пообедали и стали договариваться с
извозчиками о поездке в Триполье. Но никто из них не соглашался
ехать дальше местечка Обухова (25 верст от Василькова), куда
можно было добраться до вечера.
`
Снова конные разъезды и остановки в пути, однажды даже
с наведением револьвера... Но имя Фещенко-Чоповского, министра
при Центральной раде, каждый раз выручало.
`
В Обухове мы застали на площади несметную толпу народа.
Опять куда-то повели, опять расспросы и объяснения. На сей раз
оказалась среди офицеров-повстанцев хорошие знакомые Чопов-
`
366
`
ского и нам даже дали <каэенных> лошадей, телегу и надежного
возницу для путешествия в Триполье.
`
В Обухове же я успел повидаться и переговорить с местным
раввином и представителями местного еврейского населения. Раввин
снабдил нас деньгами, так как наши средства были на исходе,
а опыт предыдущих дней не внушал уверенности в том, что мы
скоро доберемся а Киев. Еврейское население в это время еще не
имело оснований опасаться погромов. На многих зданиях и
столбах в Обухове (и вообще по пути, по которому мы ехали)
были расклеены воззвания Директории. Я сам читал несколько
таких воззваний и логу засвидетельствовать, что в них население
призывалось к соблюдению порядка и уважению к чужой жизни
и собственности. <Евреи-наши братья>, - гласили эти воззвания.
`
Далее, указывалось на всю позорность погромов царского вре-
мени и на то презрение к России, которые они вызывали у других
народов, и объявлялось равенство и братство всех народов, насе-
ляющих Украину.
`
Тон воззваний был убедительный, а главное они были написаны
простым, понятным для народа языком и дышали теплотой и
искренностью. Безусловно, у Директории были самые благие наме-
рения не только предотвратить гибельные для восстания и его
целей анархию и погромы, но всячески обеспечить мирное и друж-
ное сожительство всех народов на началах полного равенства.
`
Местечко Триполье расположено .весьма живописно на берегу
Днепра, в гористой местности. Часть построек разбросана на
вершине гор, часть - на откосах, сбегающих к реке. По реке от
Киева до Триполья около 50 верст, а по прямой линии - немногим
больше сорока.
`
В 7-8 верстах от Триполья, вверх по течению, ближе к
Киеву, находится дачный поселок Плюты, одно из излюбленных
мест летнего пребывания киевлян.
`
Мы подъехали к Триполью около 10 часов вечера. В местечко
ведут нэ Обухова две или три дороги. Конечно, ни возница, ни
мы не могли знать о том, что повстанцы распорядились, чтобы
ночью въезжави в Триполье лишь по одной из этих дорог. И мы
попали как раз на запретный путь... Лошади неслись вовсю, они
как бы чувствовали близость конца путешествия, а может быть,
подгонял холодный ветер...
`
Вдруг вдогонку нам послышались выстрелы и крики. Мы оста-
новились и нас быстро нагнал казачий разъезд. Стали объясняться.
Сошли с телеги и пешком, снова под конвоем, направились в
трипольский штаб. Наконец на сей раз в помещении штаба ока-
эались уже мои знакомые уз числа родственников крестьян, ко-
торых я аащищал в свое время по делам о самосудах, убийствах,
в драке в т. д.
`
Нас встретили очень приветливо. Решено было поместить нас
`
367
`
УКРАИНА И ПОЛИТИКА АНТАНТЫ
`
в одном из лучших домов местечка, у зажиточного купца Поло-
винчика. Тут же нам гордо сообщили о том, что все пароходы
вадержаны и отведены в Плюты, где находятся под охраною разъ-
езда казаков.
`
Это был тяжелый удар... Мы снова были отрезаны от Киева.
`
Но нельзя было даже показать и тени неудовольствия. А между
тем повстанцы переоценивали значение для них захвата парохо-
дов. Было морозно, река должна была остановиться со дня на
день, и налет на Киев с Днепра, на пароходах, уже все равно
не мог осуществиться...
`
Но разве в дни стихийного восстания есть время логически
размышлять, взвешивать?
`
Нас отвели к Половинчикам. Старики-хозяева оказались на
редкость милыми и гостеприимными людьми. У них уже поселили
несколько человек из пассажиров, снятых с пароходов и застряв-
ших поневоле в Триполье, а также эконома или управляющего
имением соседнего с Трипольем помещика, Орлова, оставшегося
нам потом весьма памятным.
`
Нас заботливо накормили и уложили спать.
`
На следующее утро меня навестил капитан одного из паро-
ходов, находившихся под стражей в Плютах. Он пришел с утра
в местечко и узнал от жителей, что я нахожусь в Триполье,
у Половинчика. Капитан предложил Фещенко-Чоповскому и мне
перебраться к нему на пароход. Но Фещенко-ЧоповскнЙ считал
неблагоразумным удаляться так далеко от трипольского штаба,
где нас знали и где, казалось, мы были в безопасности. Пришлось
с ним согласиться, о чем мы оба на другой день очень по-
жалели...
`
Кажется, был воскресный или праздничный день. На площади,
на горе, собралась многотысячная толпа. Священники вышли с
хоругвями, иконами...
`
Народ приносил присягу Директории. На другой день около
12 ч. дня поднялась тревога. Все население местечка стремглав
бежало на самую высокую гору, откуда открывался вид на Днепр
и на далекие просторы. Взобрались на гору и мы.
`
Словно белые лебеди, плавно неслись один за другим по реке,
уже значительно выше Плютов, пароходы... Вспомнились дивные,
трогательные описания норвежских писателей о последних паро-
ходах, покидающих перед наступлением зимы маленькие норвежские
города с замерзающими фиордами.
`
Скоро все объяснилось. Из Киева, оказывается, пришел <бро-
нированный>, как говорили в толпе, пароход, С парохода дали залп
по берегу, после чего казаки, охранявшие пароходы, разбежались.
А так как по недосмотру повстанцев все пароходы все время не
тушили огня и стояли на парах, то все случившееся представлялось
ясным.
`
Позже, в Киеве, я узнал, что пароходные общества я частные
пароходовладельцы, желая спасти свое имущество, пригласили
`
368
`
безработных в то время немецких солдат помочь им, и те за
хорошее вознаграждение выполнили всю эту операцию.
`
По реке уже шел лед и для судеб восстания было безраз-
лично, где зазимуют эти пароходы - в Плютах или в Киеве. Но
было нечто отнюдь не безразличное во всей этой истории.
`
Разнесся слух, что выпущенным с парохода залпом ранен один
казак. Так и не знаю, соответствовало ли это действительности.
Но слух о пролитой крови пьянил и возбуждал повстанцев.
`
Тут же вдруг показался аэроплан, прилетевший из Киева, и
стал кружиться над местечком... Толпа разбежалась. Но тревога
оказалось напрасной. Аэроплан .вскоре улетел, не сбросивши ни
одной бомбы.
`
В 5-м часу дня мы решили пойти в штаб посовещаться о
нашей дальнейшей судьбе. Когда же Орлов обратился ко мне
за советом, не дойти ли и ему вместе с нами, я, к сожалению,
ответил утвердительно.
`
На большой площади, у здания штаба, кишела огромная толяа.
Снова в рядах повстанцев мелькнули подозрительные лица. То
были, несомненно, представители той накипи, которая стала обли-
пать в эти дни первоначальное, здоровое ядро, первые кадры
восстания.
`
Вдруг от толпы отделилось несколько человек, которые окру-
жили Орлова и с криками "кровопкйца", "довольно сосал мужицкую
кровь" и т. д. куда-то его потащили.
`
Раскаяние, что я дал Орлову такой неудачный совет, а может
быть, и профессионально создавшаяся привычка правозаступниче-
ства толкнули меня на весьма опрометчивый шаг, - я бросился вдо-
гонку за Орловым, вступился за него. Начались угрозы по моему
адресу. Но тут подоспели знакомые из штаба. Из толпы раздались
возгласы: "да это из тех, кто ехали к французам, это свои, они
за нас". Очевидно весть о делегации, поехавшей в Яссы, стала
известной и широко распространилась в Триполье в связи с
нашим пребыванием.
`
Меня и Фещенко оставили в покое, Орлова же повели в здание
штаба. Это уже было гарантией, что над ним не учинят по крайней
мере самосуда. И я уже не жалел о том, что вмешался в это дело.
`
Штаб должен был считаться с толпою и продержал Орлова
довольно долго в .заточении. Об его освобождении я узнал зна-
чительно позже, в Киеве, от него самого.
`
Наступившая ночь оказалась самой тяжелой, самой страшной
частью нашего злополучного путешествия. Около 10 часов вечера
в квартиру Половинчиков ввалились три пьяные солдата и потре-
бовали от нас всех предъявления документов. Особенно долго они
рассматривали почему-то мой паспорт, В конце концов они заявили,
что заберут его. Тогда Фещенко-Чоповский прикрикнул на них и
потребовал в свою очередь от них предъявления ордера от штаба
на предмет проверки документов. Солдаты несколько смутились,
паспорта моего не взяли, но, уходя, заявили, что еще возвратятся...
`
369
`
У меня мелькнула мысль о том, не пало ли на меня подозрение
в прикосновенности к истории с пароходами. Имя моего отца
было в течение 50 лег связано с днепровским пароходством, как
бывшего пароходовладельца и бессменного директора пароходных
обществ. Я также состоял одно время юрисконсультом пароходных
обществ... Час от часу становилось не легче...
`
Наше положение было безвыходное. Усадьба Половинчика на-
ходилась довольно далеко от штаба. Мирное население уже спало,
выйти, из дому было весьма опасно, так как можно было попасть
В руки таких же самочинствующих буянов и грабителей.
`
Вдруг послышалось, что к нашей усадьбе подъехал экипаж
или телега. Оказалось, что приехал из Обухова наш знакомый
офицер, которого направили на ночлег к Половинчику. Это спасло
нас от большой, уже нависавшей опасности. Не успели мы раз-
деться и лечь, как. раздался сильный стук в двери. Пьяные сол-
даты, согласно своим угрозам, вернулись для продолжения допроса.
`
Но офицер знал, как их выпроводить. В эта дни престиж
офицера еще сдерживал солдата. Пронеслось...
`
Конечно, все это - пустяки в сравнении с тем, что переживало
еврейство в дни погромов. Но я подробно остановился на всех
этих происшествиях для характеристики того перелома, который
на наших глазах уже начинался в рядах восстания. Назревало
разложение, анархия, начинались самочинные действия, власть
ускользала из рук тех, кто стоял во главе, был руководителем
и вдохновителем восстания.
`
Часто я вспоминал впоследствии этот наглядный пример пол-
ного бессилия трипольского штаба в деле наблюдения за ночными
буянами-повстанцами, а также и беспомощности пред этими буянами
Фещенко-Чоповского, столь видного украинского деятеля, бывшего
еще так недавно министром демократического правительства.
`
На другой день мы твердо решили покинуть Триполье. С ран-
него утра на площади шел митинг. Это нам дало возможность
уехать незаметным образом. Лошадей нам дали знакомые из штаба,
`
Поехали опять на Обухов... Повстанцев в этот день уже не
встречали. Очевидно, произошли какие-то передвижения в этом
районе. В Обухове переночевали. На следующий день перебра-
лись в Васильков, оттуда-прямо на вокзал, а к вечеру мы были
снова в Боярке в нашей штаб-квартире, у того же разбитого
корыта...
`
Но зато можно было, наконец, переоблачиться в свежее белье,
так как мы снова вернулись к нашим чемоданам.
`
Удаляясь от Триполья, мы долго думали о том, сколь ужасно
положение мирных жителей маленьких городов и местечек в дни
восстаний и революции. Жутко было вспомнить о стариках Поло-
винчиках, которые столько из-нас всех, постояльцев, выстрадали
и в результате остались в Триполье...
`
На следующий день - старая канитель: обсуждение новых про-
ектов продвижения на Киев. В этот же вечер мы узнали, что в
`
