Подробнейше рассматривая все этапы борьбы за "самостийнисть", обличая
авантюризм и беспринципность С.Петлюры и его соратников, доказывая,
что не русскими, а украинскими большевиками были побиты сепаратисты,
А.Дикий очень немногословен, когда речь заходит о еврейских погромах:
он упоминает только о проскуровской резне - и ни о чём больше. Называет
во много раз заниженное суммарное количество жертв - 25 тысяч. А.Дикий,
хотя и стремился быть трезвым и беспристрастным исследователем, не
устоял перед соблазном традиционного объяснения антисемитского террора
высоким процентом евреев в рядах большевиков, в руководящих органах
и ЧК. С одной стороны, он признает такую "высокую концентрацию" вполне
закономерной: "Погромы, естественно, вызвали у евреев Украины вообще
резкое отталкивание не только от Директории и её сторонников, но и
от всех "украинствующих", и отождествление их с антисемитами-погромщиками
и толкнуло украинское еврейство, даже противников большевиков, на
путь, если не активной поддержки, то, во всяком случае, на путь известных
пробольшевистских симпатий. В Украине тогда действовали две силы:
украинские шовинисты-социалисты с их склонностью к погромам и (украинские
же) большевики, погромных тенденций не проявлявшие и с погромами боровшиеся.
Не удивительно, что евреи выбрали последних, тем более, что в рядах
большевистского возглавления было много их единоплеменников".(6
По-моему, все тут правильно: и констатация фактов, и их объяснение.
Да, евреи шли к большевикам: их просто гнали в их объятия и белые
"заединщики", и "жовтоблакытни" петлюровцы. Поголовно грамотные и
весьма активные, они быстро поднимались на верхние этажи власти, причём
склонность многих из них к фанатическому служению идее сыграла здесь
не последнюю роль. Немало евреев оказалось и в аппарате ЧК - это
бесспорно! Целиком соглашаясь с А.Диким в этой части его рассуждений,
я отнюдь не считаю справедливым и соответствующим истине следующее
заявление: "Расстрелы эти (совершаемые ЧК - Ю.Ф.), за редкими исключениями,
не коснулись евреев, не только "бундовцев" и сочувствующих большевикам,
но и евреев вообще. Это, конечно, не осталось незамеченным не-еврейским
населением Украины, и среди украинцев, не отличавшихся любовью к евреям
и прежде, начали расти и крепнуть антиеврейские настроения" (А.Дикий,
стр. 343-344).
Прежде всего обратим внимание на слова "начали расти и крепнуть".
Итак, до этой поры - второй половины 19-го года - антисемитизм
не был достаточно "выросшим и окрепшим"? Многие сотни погромов и
десятки тысяч убитых в 1918 и первой половине 1919 года - разве это
не доказательство зверского антисемитизма, значительно опередившего
в своем проявлении зверства ЧК?
А. Дикий ссылается на материалы, опубликованные "авторитетной комиссией"
Добровольческой Армии. Как мы уже отмечали, он "не заметил" кровавых
деникинских погромов, сочтя их досадными недоразумениями. Читаем дальше:
"Во всех других городах Украины (о Киеве уже сказано - Ю.Ф.) было
то же самое: почти исключительно еврейский состав Чека и почти полное
отсутствие евреев среди установленных жертв Чека" (там же).
Не сомневаюсь, что автор добросовестно использовал деникинские материалы,
и эти "почти исключительно" и "почти полное отсутствие" соответствует
тому, что зафиксировано в этих материалах. Кроме того, и сами материалы
не особенно грешили против истины. Объектом террора в названный период
в Украине являлись бывшие царские офицеры и высокопоставленные чиновники,
представители дворянства и духовенства, т.е. те, кого большевики не
без основания считали своими активными или потенциальными врагами
и в рядах которых, что совершенно очевидно, евреи редко попадались.
Соответственно, они редко фигурировали в "расстрельных списках". Но
проходит несколько месяцев, и картина совершенно меняется, хотя в
ЧК евреев не стало меньше, скорее наоборот. Однако, "расстрельные
списки" приобретают характер, который при желании можно было бы назвать
отчетливо антисемитским. Я этого не делаю, так как понимаю, что национальный
признак как раньше, так и теперь не играл никакой роли. Просто бредень
пошёл шире и стал захватывать слои, где евреев было куда больше, чем
среди сенаторов и предводителей дворянства.
Итак, год 1920-й. Газета "Известия" Киевского Губкома ї14 от 6 января
1920 г. (Архив Чериковера, лист 54116. Раздел "Погромы Красной Армии"):
От Киевского ГубЧК
Постановлением ГубЧК расстреляны взятые во временя облавы 5 января
с.г. за спекуляцию денежной валютой, продовольствием и другими предметами
первой необходимости следующие лица:
Список окончен. Надеюсь, с фамилиями и их незадачливыми носителями
все ясно? Далее следует предупреждение: "если эта мера не окажет должного
воздействия ... виновные будут беспощадно расстреливаться и имущество
конфисковываться".
Подписи: Председатель Губревкома Иванов
Председатель Губпарткома И.Клименко
Председатель Губчека В.Балицкий
Члены коллегии Губчека: Я.Лившиц, С.Шварц, П.Вальтер.
Добавим, что облавой на спекулянтов и валютчиков руководили лично
товарищи Балицкий, Шварц и Лившиц. Приговор приведен в исполнение.
Может быть, это исключительный, нетипичный случай? - Продолжим наше
знакомство с "расстрельными" списками, не выловленными из сверхсекретных
архивов, а опубликованными для всеобщего сведения 75 лет назад. Те
же "Известия" Киевского Губревкома от 15 января 1920 г. (Архив Чериковера,
лист 54118)."... Коллегия Киевской Губчека, рассмотрев дело захваченных
на месте преступления фальшивомонетчиков, постановила всех их расстрелять
и приговор привести в исполнение в 24 часа. Расстреляны: ...". Далее
следует список из 13 фамилий, шесть из которых (Дубовик Мошко-Хаим,
Шейфер Лазарь, Баран Гершон, Ицкович Эля-Бер, Будницкий Марк Шмулевич,
Ашкинази Лев) сомнений не вызывают. Состав трибунала не указан. Просто
- Киевская Губчека.
И ещё одно сообщение, вернее, часть его: кусок газетной информации,
оказавшийся в архиве. "Коммунист" ї170, Киев, 8 сентября 1920 г. (лист
54139). Опять-таки "валютное дело", если считать валютой керенки,
романовские и советские деньги, а также кроны и марки. В списке 14
фамилий (вырезка из газеты начинается с шестой фамилии). Невыясненной
можно считать национальность Бурганского Сергея Яковлевича, "у кого
при обыске взяты печать и штампы Реввоенсовета 12-й армии". Вот остальные
13 фамилий, которые сомнений не вызывают:
Не будем говорить о справедливости или несправедливости жестоких приговоров,
их вынужденности или целенаправленном расчете - не об этом речь,
не это является предметом данной работы. На основании конкретных и
неопровержимых фактов можно утверждать, что обилие евреев в рядах
большевиков, значительная роль, которую они играли в карательных органах,
- все это не причина, а следствие антисемитизма, толкавшего евреев
в большевистские ряды, а утверждение, что свои посты и полномочия
евреи использовали на благо своему народу и во вред народам другим,
- злостная, ни на чём не основанная ложь, которая является ещё одним
гнуснейшим проявлением антисемитизма. Понимая, что никакие мои аргументы
настоящего антисемита не убедят, я адресую их нормальным людям любой
национальности или же антисемитам по недоразумению - ведь есть же
и такие! При этом я никого не уговариваю любить евреев, ничего не
говорю о превосходстве евреев в чем бы то ни было перед кем бы то
ни было, считая такой разговор - со стороны еврея - бессмысленным
и недостойным. Мой предмет - антисемитизм, и меня интересует природа
заразы, особенности её носителей и возбудителей, а не достоинства
или недостатки тех, кто является объектом антисемитизма: у каждого
народа есть свои негодяи и свои праведники.
Утверждение, что ЧК (или ГПУ) было оружием
в руках евреев, есть продолжение
или одна из сторон той очевидной для немногих, но хитро замаскированной
для большинства лжи, которая, как угорь, выскальзывает из рук, когда
её пытаются ухватить. Она нашла свое выражение в следующих привычных
для уха словах:
Евреев убивали потому, что они сочувствовали большевикам.
Евреев преследовали за то, что они были космополитами.
Евреям не верят потому, что они сионисты.
Все это - ложь. Подавляющему большинству тех, кто убивал, преследовал,
травил, грабил евреев, в высшей степени было наплевать на большевиков,
на космополитов (это слово до 1949 г. знал один из тысячи), а до сионизма
вообще никому не было дела, пока официальные органы не расстарались
в этом направлении, сами смутно представляя, о чём же, собственно,
идет речь. Еврев били и бьют не за сионизм и космополитизм (вещи,
кстати, противоположные), не за большевизм и прочие "преступления".
Евреев бьют только и исключительно за то, что они евреи. То, что
евреев нужно бить, - это и дураку ясно, а потому стоит политического,
экономического, идеологического противника или просто нежелательное
лицо объявить евреем (жидом, абрашкой или хаимом), как немедленно
включается истребительная психофизическая программа, отработанная
веками. И никаких проблем!
Старый-престарый анекдот: "А: - Бей жидов и почтальонов! Б: - Простите,
а почтальонов за что?" О евреях вопрос не возникает.
Избегая широких обобщений (евреи, как и все, бывают разные), стоит
познакомиться со взглядами Льва Троцкого - "еврея N1" - на роль
еврейского присутствия в высших эшелонах власти революционной поры.
Уже 25 октября 1917 года он возражал против предложения Ленина назначить
его наркомом внутренних дел. Троцкий считал, что "нельзя давать такого
козыря в руки нашим врагам... будет гораздо лучше, если в первом революционн
ом советском правительстве не будет ни одного еврея", поскольку контрреволюц
ионные силы смогут играть на самых тёмных предрассудках масс, изображая
Октябрьскую революцию "еврейской революцией".
По тем же мотивам Л.Троцкий возражал против назначения его на пост
наркома иностранных дел и наркома по военным и морским делам. Впоследствии
он напоминал, "как пользовались в своей агитации наши враги, что во
главе Красной Армии стоит еврей... Я с полной уверенностью могу сказать,
что я был прав". Из тех же соображений он отказывался стать первым
заместителем Ленина как председателя Совнаркома и согласился только
тогда, когда Сталин стал генсеком - чтобы противостоять ему.(7
Оглядываясь назад, без всякой натяжки можно сказать, что "еврейское
присутствие" в партийном, военном и государственном руководстве было
прямо пропорционально опасностям и трудностям, с которыми нахождение
в первых рядах атакующих было связано. Трудно перечислить имена погибших
евреев-командиров и комиссаров, ставших прототипами персонажей из
произведений А.Фадева, М.Шолохова, Э.Багрицкого, Н.Островского, И.Бабеля
и многих других. Соответственно, уменьшение прямой опасности погибнуть
в борьбе (о сталинском терроре мы не говорим) и рост преимуществ,
выпавших на долю победителей, впрямую связаны с плавным вначале, а
затем и стремительным сокращением пресловутого "присутствия". Это
произошло отнюдь не потому, что евреи так уж любили опасности и чурались
жизненных благ: их попросту оттеснили представители "коренных национальносте
й", сначала объявив иудами и предателями святого дела революции, а
затем, в эпоху ревизии исторических ценностей, взвалив на них же ответственн
ость за все революционные катаклизмы. Как и предсказывал Лев Давыдович
Троцкий!
Впрочем, до "признания революционных заслуг" никто
из евреев-первопроходцев, по разным причинам, не дожил.
***
Но вернёмся в интересующую нас эпоху, которая была лишь одной из многих
истребительных для племени иудейского эпох. В этот период ненависть
к большевикам, политическим соперникам и военным противникам в борьбе
за власть в Украине, возбуждалась и всячески подогревалась бесконечными
и раздирающими слух воплями о том, что большевики - это жиды, которых
всенепременно надо бить. Вспомним, что Петлюра не раз вступал в
переговоры с большевиками (миссия Пляттена, друга Ленина, летом 1919
г. - пример наиболее наглядный), что его социально-политическая программа
во многом походила на программу большевиков, ведь был он, как и многие
его соратники, социалистом, но с национальным уклоном. Возбудить страсти
своего воинства политическими лозунгами он никак не мог: это большевики
отобрали у помещиков землю и отдали крестьянам, они же заявили "Грабь
награбленное!" Иначе говоря, основные лозунги были общими, а потому
не могли "вдохновить бойцов на битву". Верхушка деникинской армии
исповедовала другую политическую веру, но ведь и она кормила свои
"низы" не столько идеей монархизма и неделимости, сколько тем же безотказным
"Бей жидов!" При равенстве (или близости) политических программ,
петлюровцы должны были в борьбе за власть особенно нажимать на самую
чувствительную, самую действенную национальную педаль - на привычную,
доставшуюся от предков ненависть к евреям.
17 июля 1919 г. представитили еврейских рабочих в Каменец-Подольске
говорили С.Петлюре, что, действительно, есть много евреев-коммунистов:
"но ведь по правде есть даже больше коммунистов-украинцев, которые
воюют против независимости своего собственного народа. Тем не менее,
пленных красноармейцев-евреев расстреливают, но не украинцев, им даже
доверяют высокие посты". Когда петлюровцы заняли Сквиру (в конце июня
1919 г.) только коммунисты-евреи и вообще евреи были убиты; даже видные
коммунисты не пострадали, если они не были евреями, - таковы свидетельства
Гольдельмана и Чериковера.(8 Хорошо известно, что для миллионов крестьян
различия между эсдеками и эсерами, меньшевиками и большевиками были,
как говорится, филькиной грамотой. Полная неразбериха в этом вопросе
иногда приводила к трагикомическим эпизодам. Так, И.Чериковер сообщает,
что за несколько дней до того, как С.Петлюра приказал оставить город
Елизаветград, весь украинский гарнизон перешёл на сторону большевиков.
Совершив это, вчерашние петлюровцы потребовали, чтобы евреи были изгнаны
из местных Советов. Когда большевики отвергли их требование, они стали
грабить еврейские дома, заявляя, что "евреи помешали им стать коммунистами".
Местные еврейские и не-еврейские отряды самообороны, понеся немалые
потери, вынудили "оборотней" покинуть город (там же, стр. 191). Такая
"диффузия" происходила в Украине досточно часто.
***
Безусловно, противоречия между большевиками и петлюровцами выходили
за рамки "еврейского вопроса". Огромную роль играла "великодержавность"
большевиков и сепаратизм их противников; неодинаково относились они
к частной собственности и её владельцам. "Диктатура пролетариата"
городского большевизма никак не устраивала деревенское в своей основе
петлюровское движение. На эти различия мало внимания обращают как
Андрей Дикий, так и Зоса Шайковский. Но в чём сходятся буквально все
добросовестные исследователи: зверское избиение и истребление евреев
никак не укладывалось в рамки политического противоборства.
Трудно не разглядеть лицемерный, провокационный характер заявлений
петлюровского руководства, что погромы прекратятся, как только украинские
евреи станут воевать против большевиков. Иначе говоря, если в рядах
пропитанной антисемитизмом армии евреи будут бороться против тех,
кто немало сделал для их же освобождения, они заслужат "прощение"
антисемитов. Понимал ли сам Петлюра провокационный смысл таких требований?
- Понял бы, если бы хотел и осмелился понять: ума у него хватало.
К слову сказать, продолжением той же линии в еврейском вопросе являлись
требования, которые совпартийное руководство десятилетиями предъявляло
партийным и беспартийным евреям: они должны были публично клясть "космополит
ов" (т.е. тех же евреев), "агентов Джойнта" и "врачей-убийц" (опять-таки
евреев), клеймить сионизм и "предателей", решивших покинуть "страну
победившего социализма". Эта всесоюзная кампания, чуть меняя вывески,
не затухала сорок лет, но с особым азартом и рвением она проводилась
в Украине, хотя инспирировалась и направлялась Москвой. Во главе
этих кампаний стояли доблестные коммунисты, чьи предшественники, условно
говоря, одолели Симона Петлюру и вытеснили за кордон остатки его войска.
И вновь с горестным недоумением мы задаём себе "анекдотический" вопрос:
- Так кто же все-таки победил в этой "заварушке"?
В ложное положение ставят себя историки, которые, обличая антисемитизм,
всячески открещиваются и от коммунистов, не желая видеть страшных
перемен, постигших партию после и в результате её "окончательной
и бесповоротной победы".
