`
349
`
Каменецкая <демократическая> власть была готова ради сохра- 
нения своего существования отдать три четверти Украины злей- 
шему национальному и социально-политическому врагу украинского 
народа и не хотела даже допытаться вступить в соглашение с 
коммунистами, чтобы вся Украина осталась в руках украинской 
социалистической советской власти. Для атаманщины и злосчастных 
каменецких <демократов> реакционер, социальный и национальный 
палач украинского народа, был ближе, чем социалистическая укра- 
инская власть.
`
Чего же они добились? Деникин выгнал их из Киева, разорвал 
украинское знамя и растоптал его ногами, а этих своих социальных 
друзей снова отогнал к Каменцу.
`
Здесь весьма выпукло обрисовалась характерная черта петлю- 
ровщины: выскочить вперед, устроить парад и поскорее прокричать 
себе первую славу: <Мы первые вошли в Киев! Мы первые!> 
Это для петлюровщины всегда было важнее всего. Но почему же 
вы не остались там, если вошли первые? Почему не вы прогнали 
Деникина, а он вас? На этот раз петлюровщину предал ее 
метод.
`
Деникина ничуть не тронуло и не переубедило <первенство> 
петлюровщины. Генерал Бредов, занявший Киев, велел направить 
пулеметы на этих <первых>, <героев>, и выбросить их из Киева.
`
3. Мещанско-атаманские поиски правды на свете.
`
Атаманщина обеспокоилась, разволновалась, возмутилась: как 
же так? Она первая вошла в Киев, а ее прогоняют. Где же спра- 
ведливость, гуманность, где правда на свете?
`
Очевидно для того, чтобы найти эту правду, атаманщина 
послала послов к генералу Бредову. Бредов сам не принял их, 
а выслал к ним своих адъютантов, которые заявили петлюровским 
послам, что генерал Бредов ни с какими петлюровцами в пере- 
говоры вступать не хочет, что если они (петлюровцы) хотят 
бороться с большевиками, то пусть поступают под команду ген. 
Бредова и больше ничего. Никаких Украин ген. Деникин не знает. 
Есть <единая-неделимая> Россия, которую необходимо освободить от 
насильников-коммунистов. Если же петлюровцы не хотят вступить 
под команду ген. Бредова или распуститься, то <его превосходи- 
тельство> будет считать их бандитами и большевиками и соответ- 
ственным образом их накажет.
`
Вот какую отповедь получила атаманщина от своих достойных 
союзников. Что же предприняли в ответ на это <социалистическое 
правительство> н <национальные герои>?
`
Каменецкие социалисты побежали жаловаться Антанте - той 
самой Антанте, которая предоставляла Деникину все средства, чтобы 
их_бить. Они отправили ноту <державам Антанты и державам 
всего света> (от 7 октября) с жалобами на поведение генерала 
Деникина. В ней они писали:
`
350
`
<Генерал Деникин, а тем более его приспешники и помощники,
не скрывают своих симпатий к желанному для-них монархическому 
строю.
`
Генерал Деникин, взяв за образец реакционные законы старого 
времени, беспощадно уничтожает украинскую культуру, лишает нас права 
и возможности учиться в украинской школе, запрещает пользоваться 
украинским языком в церкви, закрывает наши культурные учреждения, 
истребляет украинские книги... Вражда и ненависть ко всему украинскому 
дошла до того, что администрация Добровольческой армии уничтожает 
и ликвидирует даже украинское общество Красного креста>.
`
Обрисовав всю реакционность и украинофобскую политику 
Деникина, совершенно справедливо назвав его немилосердным и 
злостным врагом украинского народа, наши <социалисты> комично 
заявляют затем:
`
<Несмотря на провокационные выходки деиикинской армии, украин- 
ское главное командование сделало последнюю попытку выяснить, с кем 
мы имеем дело: с нашим ли союзником в войне с большевиками или 
с врагом, проникнутым теми же намерениями, что и московские ком- 
мунисты>.
`
Для этой цели, как они заявляют, они и послали делегатов 
к Деникину <еще до взятия Киева>.
`
Однако это не было <последней попыткой>. И после того как 
они были прогнаны из Киева, они еще раз послали атамана 
Омельяновича-Павленко к Бредову. Была сделана еще одна по- 
пытка, о которой говорит само правительство в упомянутой ноте 
следующими самоубийственными словами:
`
<Чтобы сберечь силы наших утомленных героев-казаков от лишнего 
пролития крови, украинское главное командование послало военную де- 
легацию для переговоров с добровольческим командованием. Но гене- 
рал Деникин отказался разговаривать с нашими представителями, выслав 
к ним безответственную делегацию и поставив позорные предварительные 
условия.
`
Одновременно с этим Добровольческая армия без объявления войны 
перешла в наступление против украинской республиканской армии; отве- 
том на это было обращение правительства Украинской народной ре- 
спублики к армии и народу с призывом к обороне и решительной борьбе>.
`
Однако, очевидно, на каменецкий народ была плохая надежда, 
ибо <социалисты> заканчивали свою ноту следующими словами:
`
<Потеряв последнюю надежду на соглашение с Добровольческой 
армией, правительство УНР ожидает, что великие демократические дер- 
жавы Антанты, помогавшие материально генералу Деникину в его борьбе 
против насильников-коммунистов, не будут помогать его насилиям над 
свободным украинским народом.
`
Во имя права и справедливости мы добиваемся, чтобы державы 
Антанты заставили генерала Деникина оставить территорию Украины 
и дали возможность правительству УНР установить порядок и спокой- 
ствие на свободной украинской земле.
`
Председатель Совета народных министров УНР
Исаак Мазепа.
Управляющий министерством иностранных дел 
Андрей Левицкий 1).
`
-----
`
1) Оба подписавшиеся - украинские социал-демократы, а весь кабинет 
<социалистический>.
`
351
`
Каменецкий осел потянулся к Антанте за клочком сена, <по- 
теряв последнюю надежду на соглашение с Добровольческой ар- 
мией>, а Антанта повесила перед его носом этот клочок, сделав 
вид, что сердится на Деникина, и послав даже свою миссию для рас-
следования: пусть осел, пока у него остается хоть немного сил, 
отдаст их на службу хозяину. Когда же он околеет, то можно будет 
содрать с него шкуру и отдать Деникину. Это вскоре и было 
сделано <великими демократическими державами> <во имя права и 
справедливости>.
`
ГЛАВА X.
`
Конец атаманщины.
`
1. Невыполненные слезные обещания.
`
С этого момента начинается окончательный упадок и агония 
атаманщины. Все ее надежды были на Киев. Киев должен был дать 
ей авторитет, признание и помощь со стороны Антанты, согла- 
шение с Деникиным. Киев был обетованной землей, наивысшей 
точкой надежд, развернутой перспективой.
`
Деникин сорвал лепестки этого чудесного цветка, растоптал 
его, снова ограничил всю перспективу полутора уездами тер- 
ритории, убил хуторянско-атаманскую молодцеватость и драч- 
ливость.
`
<Народ>, те дядюшки, которые якобы готовы были встречать 
Петлюру с иконами, не очень усердно его поддержали, а те 
крестьяне, которые готовы были встречать Петлюру палками и 
винтовками, тем более не обнаруживали желания стать за него 
грудью. Единственной силой и опорой, как была, так и осталась 
галицкая армия.
`
Однако атаманщина не смогла притти к соглашению и с нею. 
С первого же момента после перехода надднестрянцев на терри- 
торию великой Украины отношения между ними и надднепрянцами 
были полны неясности, недоверия, напряженности и со временем 
перешли по разным причинам в явную враждебность.
`
Надднепрянские демократы охотно объясняют такой характер 
сложившихся отношений разным социально-политическим мировоз- 
зрением той и другой стороны. Можно сильно сомневаться в пра- 
вильности такого объяснения, ибо какого бы правого направления 
ни были галицкие политики, они не могли усмотреть ничего <левого> 
в режиме атаманщины. Кажется, и сам Деникий не мог бы ничего 
добавить к этому режиму.
`
А как люди трезвые, галицкие <патриоты>, присмотревшись 
получше к положению, могли быть совершенно спокойны даже и 
насчет эсеров. <Революционность> каменецких эсеров не шла дальше 
громких слов, резолюций и маханья кулаками. И даже самые 
левые из <центрального течения> эсеров не могли пугать <реальных 
политиков>, ибо и эти самые левые отличались от самых правых
`
352
`
только пышностью своей фразеологии. Галичанам было известно, 
как приехала от повстанцев группа тех же левых центральных 
эсеров (Одрина, Черкасский и др.) и предъявила к правительству 
требование принять форму советской власти, как этих <рево- 
люционеров> и <большевиков> успокоили социал-демократы и как 
<большевики> удовлетворились несколькими министерскими порт- 
фелями.
`
Быть может, вначале галичан, этих кулуарных и бумажных 
политиков, действительно раздражала и беспокоила словесная рево- 
люционность каменецкой демократии, вначале это могло вызывать 
и натянутые отношения. Однако чем дальше, тем больше должна 
была отпадать эта причина, когда галичане увидели реальную ата-
майскую пояитику, которая могла не понравиться <европейцам> 
разве только своей безалаберностью и бессмысленностью, а не 
социально-политическим содержанием.
`
Действительно причины неприязненных отношений лежали а 
ином, прежде всего в мелких будничных фактах.
`
Когда С. Петлюра со своими министрами, как сказал д-р 
Голубович на заседании Национальной рады 26 ноября, <распла- 
кался> в Борщове и выпросил у диктатора Петрушевича 4 бри- 
гады, спасшие атаманщину от большевиков, то он наобещал тогда 
галичанам много всяких приятных вещей - и денег, и оружия, и 
амуниции, и... даже изменение состава кабинета министров в правом 
направлении.
`
Когда же галицкая армия перешла целиком на территорию 
каменецкого правительства, то выяснилось, что все петлюровские 
обещания остались обещаниями. Да иначе и быть не могло, ибо 
где же могла бы взять каменецкая власть то оружие и амуницию, 
которую сама так страстно вымаливала у Антанты?
`
Однако что касается денег, то здесь каменецкое правительство 
могло бы выполнить свои обещания. Однако на него нашел не- 
ожиданный дух бережливости. Раздавая мешками без всякого от- 
чета и контроля миллионы разным атаманам, проходимцам и шар- 
латанам, ни разу не послав за границу ни одной ревизии над 
десятками своих миссий и комиссий, которые разбрасывали и рас- 
крадывали сотни миллионов гривен, каменецкие чудотворцы вдруг 
прониклись чрезвычайной строгостью в отношении галицкой ар- 
мии, требуя от нее отчетов, оправдательных документов на 
деньги, задерживая выдачу этих денег и т. д. Для контроля над 
ними, как объясняют сами галичане, было даже учреждено в 
составе правительства министерство галицких дел во главе с Ви-
тиком.
`
Особенно неприятен в этом отношении для галичан был пред- 
седатель Совета министров и министр финансов Б. Мартос. Это 
было причиной его отставки с поста председателя Совета министров 
и передачи этого поста И. Мазепе. (Официально эта перемена 
объяснялась, как это делается во всех <приличных домах>, <уто- 
млением бедного В. Мартоса>).
`
353
`
2. Продажа Украины на две стороны.
`
Однако главная причина конфликта заключалась в междуна- 
родной политике атаманщины.
`
Галицкие национал-демократы, погубив Галицию, пылая нена- 
вистью к польской шляхте и не видя возможности победить 
своими силами эту шляхту, поддерживаемую Антантой, стали 
ориентироваться на Восток и искать там себе поддержки.
`
В это время там существовало две силы - большевики и Дени- 
кин. Деникин был далеко; его поддерживала та же Антанта; сно- 
шений с ним в Париже гг. Панейки еще не успели завязать, - 
таким образом, оставались одни большевики. И галичане стали 
предпринимать шаги к соглашению с этой силой. Уже дело до- 
ходило даже до фактической помощи со стороны советских войск 
оружием и амуницией. Дело могло бы дойти и до дальнейших и 
более важных соглашений, и неизвестно, как от этого изменилось 
бы все положение на Украине. Однако в эту минуту подоспел 
перепуганный требованиями большевиков <ликвидировать> его са- 
мого Петлюра со своими министрами. Петлюра <расплакался> и 
предотвратил эту ориентацию.
`
Тогда галичане, еще больше убедившись на каменецкой тер- 
ритории в невозможности собственными силами добиться победы 
над своим врагом - поляками, начали ориентироваться на Дени- 
кина. Деникин же, выступая в роли <собирателя земли русской>, 
по старой еще царской традиции, считал Галицию <исконным рус- 
ским краем>. Поэтому он охотно принял бы и этот край в лоно 
<единой-неделимой>. А если бы галичане оказались верными друзья- 
ми России, то им можно было бы дать какую-нибудь не опасную 
для <единой> автономийку.
`
Глава галицкого правительства, <Державного секретариата>, на 
заседании 26 ноября совершенно открыто заявил: <Галицкое пра- 
вительство с самого начала жаждало переговоров с Деникиным>.
`
Разумеется, эта жажда скрывалась от каменецкого правитель- 
ства, которому эта ориентация точно так же угрожала ликвида- 
цией, как и большевистская. Однако в том-то и заключалась 
трагедия этих двух несчастных правительств, что всякая ориен- 
тация, какую бы они ни предложили один другому, была <ли- 
квидационной> для одного из них или для обоих сразу. Еще тра- 
гичнее было то, что любая ориентация, какую бы ни приняло 
то или другое правительство, была <ликвидационной>, пагубной 
дли украинской государственности. Существовала только одна 
ориентация, которая, будучи <ликвидационной> для этих прави- 
тельств, могла быть выгодной для народной украинской государ- 
ственности, - это ориентация на советскую Россию и советскую 
Украину.
`
Однако ни то, ни другое правительство не могли и не хотели 
этого сознать. Они были не в состоянии понять, что вся украин- 
ская государственность вышла иэ революции, революцией поддержи.
`
354
`
валась и всецело от революции зависела в своем дальнейшем 
существовании и развитии. Они не понимали того, что именно 
советская Россия была наилучшим обеспечением возможности су- 
ществования украинской государственности, и не замечая того, что, 
борясь с Советской Россией в союзе с Антантой и Деникиным, 
обессиливая Советскую Россию, они тем самым подрезывали сук, 
на котором сами сидели, что они сами плели себе петлю, о помощью 
которой их неминуемо и неизбежно задушили бы Деникин и та 
же Антанта. Да и не только их, эти правительства, - это было бы 
наименьшее зло для украинского народа, - а самую украинскую 
государственность, самое обеспечение свободного развития нацио- 
нального духа нашего народа.
`
Цепко, с слепою, чисто зоологической жадностью держась за 
власть, эти люди фатально толкали самих себя к гибели этими 
ориентациями.
`
Каменецкое правительство чувствовало, что галицкое прави- 
тельства не может быть его верным союзником. Для галичан 
на первом плане была Галиция, нефть, а потом уже все остальное. 
Они могли отдать свои силы на борьбу за всю Украину только 
с той уверенностью, что, добыв великую Украину, они непременно 
пойдут с возросшими силами добывать Галицию.
`
А каменецкое правительство как раз и не давало галичанам 
такой уверенности. Вся его политика подрывала и убивала надежду 
галичан на освобождение своей страны, ибо каменецкие <дипло- 
маты> хотели раздобыть эту помощь от... агентов Антанты, от 
той самой Польши, которая украла, отняла грабительским путем 
Галицию у украинской нации.
`
Каменецкие политики хотели спекульнуть как раз на том 
самом Деникине, на которого возложили свои надежды галицкие 
политики. Они хотели напугать Польшу тем, чего так хотели га-
личане, т. е. что Деникин пойдет походом на Галицию и отнимет 
ее от поляков. Итак, говорили они польской шляхте, Деникин есть 
враг не только Украины, но и Польши, а потому поляки должны 
поддерживать каменецкое правительство, дать ему помощь и во- 
обще всеми способами отстаивать самостоятельность украинского 
государства, ибо это будет и для Польши обеспечением от за- 
мыслов <единой-неделимой>, которая притом может вступить в союз 
с Германией. Каменецким хитрецам, разумеется, было известно, 
что все дело в Галиции. Не было бы Галиции, не было бы у 
поляков и повода так бояться Деникина. Поэтому им необходимо 
было прежде всего сказать Польше, как они сами смотрят на этот 
вопрос. Ведь поляки не такие дураки, чтобы давать помощь тому, 
у кого они украли целый край.
`
В этом-то и заключалась причина конфликта между каменцами 
и галичанами.
`
Чтобы получить хотя бы крупицу помощи, каменцы должны 
были с самого же начала заверить поляков, что эта помощь не 
будет обращена против самих же поляков. А это могло быть до-
`
355
`
стигнуто только тем, что украинцы отказались бы от всяких пре-
тензий и намерений возвратить Галицию.
`
И каменцы должны были с самого начала отказаться от Га- 
лиции ради того только, чтобы поляки захотели с ними разго- 
варивать. Это подтверждается как разными негласными, неофи- 
циальными переговорами разных петлюровских посланцев в Вар- 
шаве (интервью П. Пилипчука, ясно намекавшего на отказ от 
Галиции), так и всей дальнейшей официальной политикой Петлюр, 
Левицких и всей каменецкой власти.
`
Разумеется, такая политика не могла быть по душе галичанам. 
К тому же тогда, когда из Галиции доходили известия о жестоких, 
бесчеловечных истязаниях польской властью украинцев, о систе- 
матическом, планомерном истреблении интернированной украинской 
молодежи посредством голода и болезней в лагерях.
`
Да и сама Польша не так-то уж боялась Деникина. Ей надо 
было только поладить с ним в отношении Галиции, и в таком 
случае ей не нужны были никакие Украины, особенно сильная вели- 
кая Украина, которая, разумеется, имела бы всего больше при- 
тязаний на Галицию. Исходя из своих собственных интересов, 
поляки не могли чересчур усиливать украинцев. Им было вы- 
годно иметь их в качестве угрозы для Деникина, в качестве 
средства принудить его отказаться от Галиции. И только ради 
этого и в соответствующих этому размерах они могли на 
свой страх и даже без согласия Антанты помогать каменецкому 
правительству. Однако с такой помощью, разумеется, Украины не 
добудешь.
`
И галичане понимали это, а потому, не будучи столь заинтере- 
сованы в существовании каменецкой власти, как была заинтере- 
сована она сама, они не могли и не хотели для спасения этой 
власти отдавать Галицию польской шляхте и даже искали против 
нее помощи у Деникина.
`
Оба эти правительства ориентировались на врагов украин- 
ского народа, оба хотели спасать свою маленькую власть и свой 
клочок земли, на которой они властвовали с помощью врагов всей 
Украины, а потому один искал помощи у одного палача - польской 
шляхты, а другой - у другого - Деникина. Оба отдавали на поток 
и разграбление одну часть Украины эа возможность гарцовать 
на другой. Только каждый продавал ту, на которой гарцовал или 
хотел гарцовать другой.
`
Потому-то между двумя этими преступными правительствами не 
было и не могло быть соглашения.
`
3. Последние позорные конвульсии атаманщнны.
`
Возможность взятия Киева несколько подняла надежды как 
надднепрянцев, так и надднестрянцев. Но неудача окончательно уби- 
ла всякие надежды у галичан, и они стали уже совершенно созна- 
тельно и уверенно вести переговоры с Деникиным.
`
356
`
Главными руководителями этого дела были в Париже д-р Па-
нейко, а на Украине - диктатор Петрушевич.
`
Еще одним руководителем были... болезни, особенно сыпной 
тиф, который начался еце летом и все больше и больше разви- 
вался среди украинских войск. Осенний холод и непогода еще 
больше усилили эпидемии. Босые, неодетые, истощенные солдаты 
хворали тысячами. Медицинской помощи не было никакой. Сани- 
тарные условия были поистине ужасны, и люди погибали больше, 
чем от боев.
`
Напрасно каменецкое правительство умоляло Антанту помочь 
лекарствами для больных. И вот, через несколько недель после 
взятия Киева и оставления его боеспособная украинская армия 
насчитывала не больше 6 000 человек, в том числе тысячи две 
надднепрянцев. Более 120 000 человек лежало больными в госпи- 
талях и казармах.
`
4 ноября состоялось оовещайие галицкого военного началь- 
ства, констатировавшее полную неспособность армии к военным 
действиям. На том же совещании ясно обозначалась и ориентация 
на Деникина.
`
В это время прибыл из Парижа посланник Панейко с инструк- 
циями. Диктатор Петрушевич дал тайный приказ командующему 
галицкой армией Тарнавскому, и последний подписал (7 ноября) 
договор между галицким командованием и командованием Добро- 
вольческой армией, по которому вся галицкая армия переходила 
под полную власть Деникина.
`
Политическим пунктом этого договора была автономия Гали-
ции в составе <единой-неделимой>. И после 7 ноября все галицкие 
войска стали переходить на сторону лютых врагов украинского 
народа.
`
Деникинцы, не опасаясь теперь уже никакого отпора со сто- 
роны надднепрянцев, бросились на них и в несколько дней раз- 
били их незначительные силы в разных направлениях.
`
Каменецкое правительство, партийные организации, атаманские 
штабы должны были удирать из Каменца в разные стороны. Одни 
министры очутились в Румынии, другие - в Галиции. Главная же 
часть с главным атаманом С. Петлюрой и частью правительства 
во главе с И. Маэепой стали отступать в направлении Проскурова 
по линии железной дороги.
`
Однако деникинцы гнались за ними по пятам, и они должны 
были бросить поезд со всей госудйрственной казной, которая была 
разграблена населением и деникинцами, и на подводах двигаться 
к Староконстантинову, куда до намеченному плану должны были 
стекаться все разбитые части войск. Каменец же был отдан по- 
лякам, которые и сами зарились на него.
`
Между Староконстантиновым, где проходила линия польского 
фронта и Бердичевом, занятым сначала повстанцами, а затем - 
большевиками, находилась незанятая полоса территории, которую 
поляки милостиво согласились отдать каменецкой власти для со-
`
357
`
бирания остатков своих сил. Здесь-то, на этой полосе, в малень- 
ком местечке Любаре произошла последняя позорная конвульсия 
атаманщины.
`
В среде части рравительствейаых войск, измученных неудачами, 
боями, бегством, а особенно всей политикой атаманщины, начало 
распространяться недовольство, вылившееся в решительное наме- 
рение совершить <переворот>>, арестовать <батьку> главного ата- 
мана с его правительством и перейти к большевикам. Во главе 
этого заговора стоял известный повстанческий атаман Волох.
`
Выбрав подходящий момент, эта часть войск произвела вы- 
ступление против правительства, начав обстреливать из пулемё- 
тов то здание, где находился главный атаман с его штабом. 
Ошеломленный и перепуганный штаб разбежался, а петлюровские 
адъютантанты посадили главного атамана на коляску и бежали в 
Шепетовку, где стояли польские войска. Там Петлюра объяснил 
польскому командованию, что украинские войска обольшевичились, 
а сам удрал в Варшаву. Поляки же, не долго думая, стали 
обстреливать Любар.
`
Между тем, в Любаре уже все успокоилось, ибо большая 
часть войска осталась верной правительству и отбила нападение 
Волоха. Последний же с небольшим отрядом бежал из Любара 
и перешел на сторону большевиков. Таким образом поляки во 
время обстрела били и убивали не большевиков, а тех же зло- 
счастных петлюровцев.
`
Таким позорным, изменническим, но характерным для всей пет- 
люровщины актом закончилась.деятельность атаманщины на Украине.
`
А 24 декабря 1919 г. постановлением соединенного заседания 
центральных комитетов партий социал-демократов и социалистов-
революциоиеров вся полнота власти передавалась кабинету мини- 
стров .во главе с Маэепой. В этой резолюции ни одним словом 
не упоминались ни Директория, ни главный атаман, и таким обра-
эом эти учреждения уничтожались. Командование же всеми воен-
ными силами перешло к Омельяновичу-Павленко.
`
Атаманщина в лице Петлюры и его идейного клеврета социал-
демократа А. Левицкого еще делала шаги в Варшаве для спасения 
своей власти, обивала пороги польской империалистической шлях- 
ты, умоляла и даже отдавала землю польским помещикам на По-
долии и Волыни (договор Левицкого и Петлюры с польским 
правительством) 1 за польскую помощь. Петлюра и Левицкий де-
`
-----
`
1 По этому договору (от 2 декабря 1919 года) эти два господина 
прежде всего отдавали в руки польской шляхты Галицию. Пункт 1: <Терри- 
тория Украинское нар. республики имеет быть установлена с такими гра- 
ницами: начиная от Черного моря, по реке Днестру и от Днестра между 
Польшей и Украиной - по реке Збручу. Дальше граница УНР на террито- 
рии бывшей Российской империи должна пройти по юго-западной Волыни>... 
Что касается аграрного вопроса на Украине, то 3 пункт гласит: <... Юри- 
дическое положение землевладельцев польской национальности на Украине 
регулируется на основе особого положения между украинским и польским 
правительством>.
`
358
`
лали даже попытка образовать правое правительство в Варшаве 
и с помощью поляков отвоевать потерянную власть. Но все это 
были лишь последние конвульсии. В это время уже доживал послед- 
ние часы сам Деникин, против которого поляки якобы хотели 
поддерживать каменецкоё правительство, и пропадала реальная 
основа для дружбы польской реакции с каменецкой контррево- 
люцией.
`
Атаманщина умерла. И совершенно верно охарактеризовал ее 
сам <главный атаман> Петлюра в своем предсмертном воззвании 
к Антанте, назвавшись ее гладиатором, рабом. В письме к француз-
скому буржуазному журналисту Лелисье он писал: <Нам остается 
теперь можно сказать Антанте:  (идущие на 
смерть тебя приветствуют).
`