11

сила и быстрота распространения обусловливались доступностью и завлекательностью лозунгов, с которыми оно тогда подходило к мас- сам. Национальный подъем, несомненно, играл известную роль. Но он не мог быть таким могучим и всенародным. Секрет успеха на- циональной украинской агитации был, в том, что она - так же, как впоследствии агитация большевистская - вполне угождала желаниям и склонностям широких, по преимуществу сельских масс. Крестья- нам внушалось, что Центральная рада защитит их от невыгодного общего передела земли с безземельными крестьянами севера. Их настраивали против Временного правительства, требовавшего от них все новых и новых жертв и настаивавшего на выполнении всех старых повинностей. Им внушали мысль, что не Украина затеяла войну и что поэтому они не обязаны воевать.

Широкие массы воспринимали возвещенные Центральной радой лозунги именно в таком, полуанархическом и полудезертирском, смысле. И они пошли за радой - впрочем, ненадолго. Полгода, а затем вторично полтора года спустя, те же самые Винниченко и Петлюра не могли ничего противопоставить тем уже вполне откровенно анархическим и дезертирским лозунгам, с которыми двигались на Украину большевики. И,как Гетевский , украинские лидеры не смогли совладать е духами, которых они же вызвали наружу...

В эпоху Временного правительства к украинцам постоянно об- ращались с увещанием: <подождите, мол, до Учредительного со- брания>. Этот аргумент при трезвом взгляде на вещи нельзя не признать несколько прекраснодушным и наивным. Ведь для всех было ясно (а яснее всего для самих украинцев), что при Учреди- тельном собрании их позиция будет во всех отношениях слабее, чем теперь. Зачем же им было ждать его?

Но, как бы то ни было, факты оставались фактами. Временное правительство (особенно после неудачи июньского наступления) все слабело, а вслед за ним ослабевал и представлявший его в Киеве Исполнительный комитет. А украинцы, учитывая изменив- шееся соотношение сил, довольно искусно эксплоатировали в свою пользу все прошлые и настоящие грехи российской власти и российской интеллигенции.

К этому времени (дело было в середине июня) относится последняя попытка Исполнительного комитета найти спасительный компромисс и помириться с радой. После нескольких довольно бесплодных заседаний с украинскими представителями 1, Лепарский внес довольно неожиданное предложение - устроить следующую встречу на пароходе. И вот, в один из прекрасных июньских вече- ров состоялось катанье по Днепру, в котором приняли участие все революционные властители города Киева. Были приглашены и украинцы, причем сам Грушевский нас не удостоил, но явился Винниченко и целый ряд deorum minorum (младших богов). Больше

----

1 Проф. Грушевским и Винниченко.

12

всех был доволен катаньем его инициатор Лепарский, распевавший песни во всю свою богатырскую грудь. Но остальные участники, менее поддавшиеся действию вина и свежего воздуха, чувствовали некоторую натянутость. Украинцы и за столом сидели отдельно, и на шутливо-примирительные тосты отвечали довольно угрюмо. Помню, как тот же Лепарский, с комическим азартом, взывал к украинским социал-демократам: <Покажите мне, какие тексты у Маркса оправдывают национальный сепаратизм!> Несоответствие украинских национальных домогательств постулатам ортодоксаль- ного марксизма было одним из любимых аргументов, которыми наши эсдеки пытались поразить украинских...

В конце концов из всего сказанного и спетого в эту ночь имели политическое значение только некоторые слова из речи Винниченко, которого чарующая обстановка заставила немного раз- откровенничаться. Говорил он к концу вечера, на палубе, при свете луны. И вот, после неизбежных рассуждении на тему о классовом составе украинского народа, вынуждающем к некоторым отступлениям от лозунгов чистого марксизма, он перешел к харак- теристике отдельных течений среди украинских националистов. Тут- то с его слов мы узнали, что среди украинцев имеется течение, - и притом довольно значительное, - которое рекомендует вместо длин- ных переговоров с Временным правительством _оголить фронт_, отозвав украинцев из воинских частей. Жуткое впечатление про- извели на нас эти слова... <Если Временное правительство будет продолжать упорствовать, - сказал Винниченко, - умеренные элемен- ты украинства окажутся бессильными в борьбе против этого течения>.

Около того же времени Центральная рада избрала свой испол- нительный орган - <Генеральный секретариат>. Хотя, по утвержде- нию украинцев, это не было министерство, но по своей конструкции Генеральный секретариат был построен по образцу министерств и, несомненно, был предназначен для того, чтобы при первой возможности присвоить себе функции таковых. Председателем Ге- нерального секретариата и генеральным секретарем по внутренним делам был Винниченко, генеральным секретарем военных дел - Пет- люра, земледелия - Ковалевский, межнациональных дел - Ефремов 1.

На образование Генерального секретариата <Киевская мысль> реагировала громовой статьей К. Василенко под заглавием <Узур- паторы власти>...

Так все шире и шире разверзалась пропасть между Испол- нительным комитетом и Центральной радой. И, наконец, приехал из Петрограда нас рассудить и примирить самый влиятельный член первого коалиционного кабинета Ираклий Церетели.

В первый вечер в парадном зале дворца Церетели выступал еще до переговоров с украинцами. Поэтому он не сказал ничего

----

1 Его заместителем и преемником был мой гимназический товарищ А. Я. Шульгин. Об этих главнейших фигурах Центральной рады речь впе- реди.

13

определенного по самому больному для нас вопросу. Следующий день (кажется, это было 1 или 2 июля) приехавшие министры совещались с представителями рады, и к вечеру Церетели сообщил нам о соглашении, которое было достигнуто. По этому соглашению, которое еще нуждалось в ратификации со стороны Временного правительства, Генеральный секретариат получал функции краевого исполнительного органа, а Центральная рада становилась законо- дательным центром автономной провинции; оба учреждения должны были быть пополнены представителями <национальных мень- шинств> - в первый раэ мы услышали тогда это слово. И в тот же вечер, в присутствии Церетели и Терещенко и при участии Винниченко, мы занялись конструированием новорожденной авто- номной Украины и ее местного правительства. Помню тяжелое впечатление, которое произвело на меня то, с какой легкостью и быстротой <отвалили> Украине десяток губерний. И помню, что уже тогда все присутствовавшие представители отдельных партий и групп явно интересовались больше всего тем, сколько мест каждая из них получит в раде...

Все киевские партии, в том числе и кадеты, одобряли достигну- тое соглашение, хотя почти все смотрели на него как на неизбежное зло. Как известно, в самом Временном правительстве на почве украинского вопроса произошел тогда же кризис, и министры-ка- деты (Шингарев, Мануйлов и кн. Шаховской) вышли из его со- става. Но дело было сделано, а последовавшее затем в Петрограде восстание большевиков, хотя оно и было подавлено, все же не могло не упрочить впечатления, что Временное правительство слиш- ком слабо, чтобы сопротивляться украинскому сепаратизму.

В результате создавшегося у нас после отъезда Церетели нового положения, пред киевской общественностью встали новые вопросы и тревоги. В том же ночном заседании, в котором мы <скондачка> устанавливали границы будущей автономной Украины, была избрана небольшая комиссия, которой было поручено вести переговоры с радой о количестве представляемых <меньшинствам> депутатских мест. Не знаю, очень ли неискусно велись эти пере- говоры, но в результате различных этнографических исчислений мы получили 30% мест, а один украинец (впрочем, не очень надежный) говорил мне впоследствии, что его друзья согласились бы дать 35%. Вообще в настроениях наших революционных главарей про- изошел внезапный надлом. Легкомысленное пренебрежение ко всему украинскому с неприятной быстротой сменилось полной резиньяцией и сознанием своего бессилия. Едва ли было достаточно оснований для столь решительной перемены фронта, главный виновником которой я считаю бундовца М. Т. Рафеса. И я подозревал, что в то время сами украинцы еще не считали себя такими могучими и непреодолимыми, какими они вдруг представились их вчерашним господам и менторам...

Но так или иначе восемнадцать мест в раде было получено. Предстояло их распределить между всеми неукраинскими органи-

14

эациями и партиями. И тут, как водится в таких случаях, началась торговля, подкапывание друг под друга и интриги. Рафес, кото- рый приобретал все больше и больше значения, пустил здесь в ход всю свою энергию; и можно сказать, что утвержденное в конечном результате распределение мест было в общих чертах про- изведено по его проекту, причем даже случайная ошибка в наимено- вании одной еврейской партии перешла из его записной книжки в текст официального протокола.

Окончательная схема представительства <меньшинств> в раде, принятая на соединенном заседании Исполнительного комитета со всеми заинтересованными организациями, была следующая (воспро- извожу ее по памяти) 1:

Общероссийские организации: Исполнительный комитет - 1, Со- вет рабочих депутатов - 2, Совет военных депутатов - 2, всего 5; общероссийские партии: к.-д. - 1, с.-д. (меньшевики) - 2, с.-д. (боль- шевики) - 1, с.-р. - 2, всего - 6; еврейские партии: бунд - 1, объ- единенные социалисты - 1, поалей-цион - 1, демократическое объеди- нение - 1, сионисты - 1, всего 5; польские партии: демократический централ - 1, П. П. С. - 1, всего - 2. Всего представителей мень- шинств - 18.

Внепартийные национальные организации - Совет объединенных еврейских организаций города Киева, Польский исполнительный комитет - были от представительства в раде отстранены.

Через несколько дней состоялось торжественное заседание рады с участием представителей меньшинств, которые, каждый на своем языке, славословили воцарившееся национальное примирение. Это последнее было со стороны украинцев ознаменовано изданием Вто- рого универсала, в котором констатируется победа украинского движения над своими московскими супостатами.

С этого дня центр политической жизни города Киева переме- стился из дворца (где продолжали заседать Исполнительный коми- тет и советы) в Педагогический музей - место собраний новорожден- ного украинского парламента. Однако около того же времени возник в Киеве новый общественный центр, которому предстояло олицетворять демократическую оппозицию - сначала против рады, затем против большевиков и, наконец, против гетмана: я говорю о вновь избранной на демократических началах городской думе.

В конце июля 1917 года происходили в Киеве выборы в город- скую думу, на которых фигурировали различные еврейские списки, а в следующем декабре и январе имели место выборы в еврейскую общину. Результат получился в обоих случаях весьма различный... О выборах в еврейскую общину, на которых мне пришлось занять срединную и примирительную позицию, я скажу позже: они отно- сятся к следующей эпохе нашей революционной истории. К выбо- рам же в городскую думу перехожу сейчас.

----

1 Мной производится распределение мест в так называемой <Малой раде>, о котором тогда шла речь. О Малой раде и ее отношении к пленуму Центральной рады говорится в следующей главе.

15

Выборы должны были происходить по новому, изданному Вре- менным правительством, закону, на основах всеобщего, прямого, равного, тайного и пропорционального голосования. Эта последняя квалификация - пропорциональность - была главным нов- шеством; она определила собой характер и результаты выборов. Согласно пропорциональной системе, предстояло голосовать не за людей, а за списки, составленные партийными комитетами, без права вносить какие-либо изменения в список в отношении имен кандидатов или хотя бы их порядка. Партии давали избирателю готовый лист, и ему оставалось только сделать свой выбор между листами различных партий.

Первые шаги пополненной представителями национальных мень- шинств Центральной рады относятся к моему пребыванию в Фин- ляндии.

<Скучно возвращаться в Киев, - писал я оттуда 15 августа, - где все с ума сошли на украинской автономии и играют в какую- то глупую оппозицию Временному правительству>.

Эта <глупая оппозиция> происходила главным образом на почве составления <Инструкции Генеральному секретариату>, которую Временное правительство должно было утвердить. Украинцем все было недостаточно прав, которые им уделяли; а Временное прави- тельство, не учитывая своих сил, упорствовало 1. Курьеры летали из Киева в Петроград и обратно, но вопрос никак не улаживался. А в это время положение Временного правительства становилось все менее и менее прочным.

Украинским националистам это было только на руку. Есте- ственно поэтому, что делегат Центральной рады Порш требовал на Демократическом совещании 2 отказа от коалиции с буржуазией и чисто социалистического правительства. Чисто социалистическое правительство означало переход власти к большевикам и советам. Оставляя у себя Центральную раду, украинцы с легкой душой рекомендовали передать общероссийскую власть в руки съезда советов, который должен был завершить разруху и распад страны. И близоруким украинским политикам казалось, что тогда-то, на развалинах России, расцветет самостийная Украина...

Во главе Центральной рады. продолжал стоять М. С. Грушев- скйй, во главе Генерального секретариата - Винниченко. В состав секретариата вступили отдельные представители национальных мень- шинств (А. Н. Зарубин, М. Г. Рафес).

Все положение носило, видимо, временный, переходный ха- рактер.

----

1 Последний министр юстиции - П. Н. Малянтович - вздумал даже привлечь Генеральный секретариат к ответственности по какой-то статье уголовного уложения.

2 На Московское государственное совещание, созванное для поддержки Временного правительства, украинцы своего делегата не послали вовсе.

16

II. Центральная рада, большевики, немцы

(Ноябрь 1917-апрель 1918 г.)

Первый снаряд.-Украинская народная республика. - Организация наци- ональных меньшинств. - Вокруг .Учредительного собрания. - Украинская де- легация в Брест-Литовске. - Самостийность. - Одиннадцать дней бомбарди- ровки. - Большевики в Киеве. - Приход немцев. - Обострение украинского национализма. - Малая рада в апреле 1918 г.: личности и партии, - Подго- товка конфликта с немцами. - Арест А. Ю. Доброго и приказ Эйхгорна. - Последний день Центральной рады.

В один из последних дней октября 1917 года, перед вечером, что-то вдруг прожужжало вад нашими головами. Мы тогда еще не привыкли различать артиллерийские нюансы и в первый момент не знали, что случилось. Но через минуту уже показывали друг другу небольшое, довольно аккуратное отверстие, пробитое в стене пассажа страхового общества <Россия>. Сомнений быть не могло: над городом пролетел снаряд.

Стреляли, как потом выяснилось, большевистские части, засев- шие в арсенале. Арсенал - один из крупнейших промышленных центров в нашем не фабричном городе - издавна считался цитаделью большевизма. В октябрьские дни в арсенале находился военно- оперативный центр большевиков, а политический центр их - Совет рабочих депутатов - помещался, во дворце.

На этот раз судьба пощадила киевлян, и большого артилле- рийского обстрела не было. Дело обошлось несколькими орудий- ными выстрелами, не причинившими особого вреда. Вообще в октябре 1917 года в Киеве не было настоящей вооруженной борьбы; стороны ограничились выяснением своих сил.

Конкурирующих претендентов на власть было у нас в эти дни не два, как в Петрограде и Москве, а три: кроме Временного правительства и большевиков, была еще Центральная украинская рада. Политическим центром сил, верных Временному правитель- ству, была городская дума; но среди войск киевского гарнизона оно могло рассчитывать, как выяснилось, только на юнкеров, на командный состав и на отдельные небольшие части. Большевики также не имели за собой значительной вооруженной силы. Таким образом, силы обоих основных противников уравновешивались, и решение зависело от Центральной рады и тех воинских частей, в которых господствовали украинцы.

Как и следовало ожидать, Центральная рада решила соблюдать нейтралитет в возгоревшейся борьбе <российских> групп. В среде ее членов был образован <Комитет спасения революции на Украине>, заседавший в течение нескольких ночей, составляя воззвания и ре- золюции. Но никаких активных шагов в Педагогическом музее предпринято не было. Так прошли первые два-три дня, пока соотношение сил, еще не выяснилось. Но затем, когда победа боль- шевиков определилась повсеместно, Центральная рада вспомнила данное Бисмарком определение задачи нейтральных держав: во-

17

время поспешить на помощь победителю. Все имевшиеся в Киеве украинские части были брошены на сторону противников Времен- ного правительства. После этого юикерам и остальным правитель- ственным войскам не оставалось ничего иного, как капитулировать. В состоявшемся между тремя группами соглашении украинцы дали почувствовать свою превосходную силу. Временное правитель- ство было побеждено, большевики не чувствовали в Киеве доста- точной опоры. Выход намечался сам собой: власть должна была перейти к Центральной раде.

О первых днях украинской власти у меня остались не очень розовые воспоминания. Какой-то вульгарный тон воцарился тогда в нашей общественной жизни. В городе выходили только украин- ские газетки, составленные грубо и аррогантно, полные издева- тельств над Временным правительством и над его местными пред- ставителями. Верным правительству войскам по соглашению должны были предоставить возможность эвакуироваться на Дон; в действи- тельности, однако, их выезд шел негладко. Не обошлось и без эксцессов, в особенности в отношении командного состава. Конечно, не было ничего подобного той большевистской расправе с офицер- ством, которую мы пережили три месяца спустя; но с непривычки нам тогда казалось чем-то вопиющим, если, например, главного начальника военного округа держали несколько дней арестованным без пищи и на соломе...

9 ноября был принят Центральной радой и опубликован Третий универсал, подводивший итог происшедшим событиям. Украина провозглашалась <Украинской народной республикой>, с сохранением федеративной связи с Россией; генеральные секретари получили ти- тул народных министров 1. Кроме того, в Универсал были вклю- чены декларативные заявления о предстоящих социальных рефор- мах - отмене права собственности на землю и введении 8-часового рабочего дня.

Универсал был принят в раде всеми украинскими партиями единогласно, как и полагалось торжественному манифесту, соста- вленному по предварительному соглашению между фракциями. По- мнится, остальные национальные партии (польские и еврейские) также голосовали за Универсал; российские же эсдеки и эсеры воздержались от голосования.

Приблизительно месяц спустя после этих событий мне пред- стояли поездка по Московско-Киево-Воронежской линии, по напра- влению к Брянску. Условия сообщения на железных дорогах были тогда уже неважные; однако билеты и плацкарты еще продавались

----

1 Председателем рады народных министров был Винниченко (у. с.-д.), военным министром - Петлюра (у. с.-д.). министром чруда - Порш (у. с.-д.), министром финансов - Туган-Барановский (соц.-федер.), мин. иностр.дел - Шульгин (с.-ф.) министром почт и телегр. - Зарубин (росс. с.-р.), госуд. контролером - Золотарев (Бунд), министрами по делам национальностей были Зильберфарб (евр. соц.), Мицкевич (польский демократический центр) и Одинец (н. с.).

18

заранее. Запасшись билетом, я поехал на вокаал к часу отхода поезда - 7 часов вечера. Выяснилось однако, что поезд из Москвы, приходивший утром и отправлявшийся в тот же день обратно, еще не прибыл. Я прождал его на вокзале до 2-х часов ночи и от- правился ночевать домой. Рано утром, по пути к вокзалу, я стал просматривать газету и увидел в ней сенсационное сообщение: Совет народных комиссаров, с самого начала не признававший вла- сти Центральной рады и отделения Украины от России, прервал начатые с Радой переговоры и объявил ей войну. Большевистские войска движутся на юг, всякое сообщение с Великороссией пре- кращено. Очевидно, ни о какой поездке думать уже не приходи- лось. Я забрал свои вещи и возвратился в город, чтобы затем более трех лет не выезжать за пределы Киева.

Началась гражданская война.

Украинская народная республика была объявлена, власть Пе- трограда отпала, и местные правительственные учреждения стали постепенно перестраиваться и приспособляться к новым условиям. Со стороны чиновничества, как и следовало ожидать, украинская власть не встретила особой оппозиции. Иначе обстояло дело в среде интеллигенции. Предстоящая украинизация приводила в смущение всех неукраинцев, причастных к школе, науке, адвокатуре. Украин- ский язык, с которым впоследствии немного свыклись, вызывал аффектированные насмешки; никто не собирался учиться этому языку.

Особенно упорна была борьба против сепаратизма в среде адвокатуры - этой наиболее независимой профессии, давно привык- шей быть в оппозиции к <видам правительства>.

Октябрьский переворот привел к образованию у нас на юге России фактически независимой республики, построенной на чисто национальной основе. Естественным результатом нарождения само- стоятельной Украины явилось то, что на первый план нашей политической жизни были выдвинуты вопросы национальные. То же, как известно, произошло в Латвии, Литве, Грузии и т. д.

Киев всегда жил под знаком национальной розни. Эта рознь препятствовала развитию у нас широких объединений даже среди деятелей искусства, науки, литературы. В области же политики обостренность национальных вопросов питала мракобесие и челове- коненавистничество. Это наследие старорежимного Киева прояви- лось теперь во всем блеске. Национальный момент был официально выдвинут на первое место: результатом не могли на стать нацио- нальное обособление, вражда и упадок общечеловеческих благ куль- туры.

Конечно, теперь роли переменились. В 60-х годах, выпуская Первый номер <Киевлянина>, В. Я. Шульгин счел нужным поставить своим лозунгом фразу: <Юго-западный край - русский, русский, русский>. Очевидно, такой лозунг был бы смешон и бессодержателен в чисто русском крае, например в Москве; он получал определенный смысл и политическое значение именно в Киеве, притом именно

19

потому, что Юго-западный край в действительности не был чисто русским. Цель В. Я. Шульгина и его преемников состояла в том, чтобы сделать его таковым. Через 50 лет политика руссификаторов принесла свои неизбежные плоды: захватившая власть Центральная рада не переставала повторять, что Юго-западный край - украин- ский, украинский, украинский.

Из неукраинских национальностей политики рады согласны были признавать еврейскую и польскую; <российская> же была под боль- ший подозрением, так как уж слишком трудно было провести демаркационную черту между русскими и украинскими жителями Украины. Это было и небезопасно для украинцев. Не различая на Украине украинцев и <россиян>, можно было всех жителей объявить украинцами. В деревне, как я уже упоминал, этот флаг имел большой успех, благодаря чему, например, на выборах во Всероссийское учредительное собрание украинцам удалось провести от нашего края почти исключительно депутатов своего националь- ного блока. Но предоставлять коренному населению право нацио- нального самоопределения было все же небезопасно, особенно в городах: это привело бы к большому конфузу для украинцев. Поэтому украинские политики были с своей точки зрения совер- шенно правы, когда они после некоторых колебаний отказались от мысли создавать особое национальное меньшинство из граждан, причисляющих себя к русской национальности.

Как я уже говорил, и в Малой раде были представлены в качестве <национальных меньшинств> только евреи и поляки. Рус- ского национального представительства не было. Впрочем, наряду с польским и еврейским министрами был первоначально учрежден пост министра по великорусским национальным делам. Пост этот был занят весьма симпатичным деятелем - народным социалистом Д. М. Одинцом. Но, насколько мне известно, работа этого мини- стерства была весьма бедна содержанием; начиная же с марта, после изгнания большевиков, министерство по великорусским делам было уничтожено.

Польское и еврейское министерства существовали все время владычества Центральной рады. Польским министром был демократ Мицкевич, еврейским - сначала еврейский социалист Зильберфарб, затем член фолькспартай В. И. Лацкий. При обоих министрах образовались национальные советы, составленные на паритетных началах, из представителей отдельных национальных партий.

Лозунгом национальной политики <меньшинств>, официально одобряемых со стороны украинской власти, была в то время <на- ционально-персональная автономия>. Эта идея, заимствованная из книги австрийского социалиста Щпрингера (Реннера) о нацио- нальной проблеме, сводилась к тому, что члены отдельных нацио- нальностей, живущие в данном государстве, объединяются в на- циональные союзы. Эти союзы пользуются самоуправлением, и кон- ституция гарантирует невмешательство в их внутренние дела со стороны общегосударственной власти. Представителями националь-

20

ных союзов в правительстве являются министры по национальным делам. В круг ведения органов автономных союзов входят вопросы народного образования и национальной культуры, социальной по- мощи, эмиграции и т. д. Национально-персональная автономия мыслится обыкновенно действующей в федеративном государстве, разбитом на территориально-автономные части. При этом членами национальных союзов граждане становятся не по территориальному, а по персональному признаку: в него вступают все члены данной нации, где бы они ни проживали на всем пространстве феде- ративного государства. Отсюда и самый термин: <национально- персональная автономия>.

Насколько создание таких национальных <государств в госу- дарстве> осуществимо и насколько оно в частности соответствует интересам русского еврейства, которое с внешней стороны наиболее подходит к указанной выше конструкции, сказать трудно. Несомнен- но, однако, то, что в описываемую эпоху лозунг <национально- персональной автономии> был очень выгодной оборонительной позицией против агрессивной национальной политики господствую- щего большинства. Украинская власть сама родилась из нацио- нального движения, она еще не успела заразиться привычками <державности>. Ей не шло поэтому подавлять чисто национальные устремления других народов. И действительно, проекты меньшинств о национальной автономии не встретили особых возражений. И в начале января закон о <национально-персональной автономии> был принят Центральной радой.

Самоуправление национальных союзов должно было строиться по демократическому принципу, на началах всеобщего избиратель- ного права и парламентаризма. Между тем ни рада в целом, ни отдельные представительства национальных меньшинств в раде и национальных советах не соответствовали. этим началам. Здесь и там были представлены революционные организации и партии; умеренные же и правые элементы либо устранились сами, либо не были допущены. Между тем в населении эти элементы были сильны и становились все сильнее и сильнее. Отсюда не могли не возникнуть конфликты, которые особенно резко проявились в еврейской среде.

Совершенно отказаться от демократических начал, как это впоследствии сделали большевики и директория, господствующие группы тогда еще не решались. Поэтому всеобщие выборы, где было возможно, происходили, и результаты их не подтасовывались. Но вместе с тем левые группы стремились использовать свое боль- шинство в тех временных органах, куда они были вброшены рево- люционной волной. Между тем элементы умеренные и правые не могли примириться с тем, что их майорйзируют в раде и нацио- нальных советах, в то время как каждые новые выборы при- носят им все большие и большие успехи.

Так-то в роковой момент укрепления советской власти мы в Киеве были заняты своими местными и национальными делами.

Продолжение

----------------
На главную страницу / To main page
Синонимы ключевых слов: GOLD1120
Counter: .
(Выставить как: / To expose as: http://aravidze.narod.ru/GOLD1120.htm , http://www.geocities.com/sekirin1/GOLD1120.zip . )



Hosted by uCoz