Взято из книги:
Репринтное издание (Изд-во полит. литературы Украины, Киев,
1990): Революция на Украине по мемуарам белых, сост.
С.А.Алексеев, ред. Н.Н.Попов, Гос. изд-во, М.-Л., 1930.
А. А. ГОЛЬДЕНВЕЙЗЕР
Из киевских воспоминаний
(1917-1920 гг. 1)
I. Эпоха Временного правительства
(Февраль-октябрь 1917 г.)
Накануне. - Первые дни. - Организация местной власти. - Первый укра-
инский съезд. - Киевский исполнительный комитет и его члены. - Наш
конфликт с украинцами. - Приезд Церетели. - Соглашение с украинцами и
вступление <меньшинств> в Центральную раду,
В конце февраля 1917 года в Киеве ничто не предвещало вели-
ких событий, на самом пороге которых мы находились.
Убийство Распутина, повидимому, не произвело у нас того впе-
чатления, которое мне пришлось наблюдать в Петрограде, где
я как раз в эти дни был. Последовавшие затем предсмертные
судороги реакции - премьерство кн. Голицына, увольнение министра
народного просвещении гр. Игнатьева, двухкратное отсрочивание
думской сессии, - все это было воспринято, как очередной поворот
вправо, как политический эпизод, которых было и которых будет
еще так много...
На фронте было зимнее затишье, продовольственное положение
не обострялось, и жизнь текла своим чередом. Наша провинциаль-
ная общественность концентрировалась главным образом вокруг
трех военно-общественных организаций: Земского союза, Союза
городов и Военно-промышленного комитета. Руководящие органы
всех этих учреждений состояли сплошь из прогрессивных элемен-
тов-земцев, городских деятелей и промышленников. Во главе об-
ластного комитета Земсоюза стоял С П. Шликевич, во главе
Согора - барон Ф. Р. Штейнгель, председателем Военно-промыш-
ленного комитета был с самого его основания Михаил Иванович
Терещенко -баловень судьбы, обладавший колоссальным богатством
и пользовавшийся исключительными симпатиями в торгово-про-
мышленных и общественных кругах. Все проникавшие к нам част-
ные сведения о непорядках в деле снабжения армии, о тлетворном
влиянии Ставки, об антагонизме между отдельными военачальни-
ками - все это обычно шло через эти комитеты. В их же канцеляриях
перепечатывались на машинках и оттуда распространялись бес-
1 <Архив русской революции>, т. VI, Берлин 1922 г.
2
численные списки со знаменитых речей Милюкова, Шульгина и
Маклакова в заседаниях Государственной думы 1 и 3 ноября
1916 года.
Партийный и национальные организации хотя и существовали
у нас с самого 1905 года, но работали довольно вяло. Левые партии
работали в подполье. Иэ полулегальных политических организаций
был заметен, пожалуй, только областной комитет партии народной
Свободы, во главе которого, после смерти Е. Г. Шольпа, стоял один
йз самых видных и уважаемых киевских деятелей - Д. Н. Григо-
рович-Барский, В качестве суррогата еврейской национальной орга-
низации существовала некая <Комиссия общих дел>, числившаяся
при суррогате еврейской общинной организации - <Представитель-
стве по делам еврейской благотворительности при киевской город-
ской управе>. Дело же помощи многочисленным еврейским беженцам
и выселенцам из прифронтовой полосы сосредоточивалось в так
называемом КОПЕ - <Киевском обществе помощи евреям, постра-
давшим от военных бедствий>. В обоих учреждениях преобладали
политически-умеренные элементы еврейства - сионисты, кадеты,
крупные торговопромышленники, и оба подвергались системати-
ческим нападком со стороны евреев-социалистов, взгляды которых
выражал в печати талантливый сотрудник <Киевской мысли>
М. Лиров.
Повторяю: к концу февраля 1917 года наша киевская атмосфера
не была сгущена более, чем обыкновенно, и ничто не предвещало
близкой грозы.
Но вот однажды вечером - должно быть, это было 28 февраля
или 1 марта - получилась в Киеве знаменитая телеграмма за под-
писыо Бубликова, назначенного комиссаром Комитета государ-
ственной думы в министерство путей сообщения. Телеграмма эта
с быстротой электрической искры распространилась по городу.
Все были в этот вечер у телефона, читая, слушая, перечитывая и пе-
респрашивая... Никто не знал, кто такой Бубликов; стали справ-
ляться по стенографическим отчетам Государственной думы, и при-
шлось удовлетвориться тем, что он - депутат, инженер и, если не
ошибаюсь, член партии прогрессистов. Ни в подлинности телеграм-
мы, ни в решающем значении происшедшего переворота не могло
быть сомнений; порукой служил включенный в телеграмму текст
воззвания Родзянко к населению. Опасались только одного: как бы
ход событий не повернул обратно.
Все в эти дни ждали известий, жаждали узнать подробности.
Получаемые в редакциях газет телеграммы переписывались и рас-
пространялись по городу - чаще всего в перепутанном и невразу-
мительном виде. А по утрам мы выбегали на улицу и часами
простаивали в очередях у газетных киосков.
Настроение было праздничное. Да и как было не радоваться?
Грандиозный переворот, осуществление вековой нашей мечты мы
получили как бы в подарок, без борьбы и усилий, без крови и
стонов...
3
В первые дни революции эти чувства были всеобщими.
Были, вероятно, сожалеющие о старом режиме, были, может
быть, и встревоженные за свою собственность, но они терялись
в общей массе. Разумеется, эта масса радующихся и торжествующих
не была однородна. С первых же дней можно было провести де-
маркационную черту между сторонниками <углубления революции>
и более умеренными элементами. Это отразилось прежде всего
на различном отношении отдельных групп к актам отречения Ни-
колая II и Михаила Александровича. Отречение Николая было,
впрочем, встречено всеми, как что-то естественное и неизбежное.
Но еще до 3 марта население Киева ознакомилось с речью Ми-
люкова, в которой он говорил о регентстве, и многие ждали имен-
но такого выхода из положения. Личность Михаила Александровича
внушала доверие; он слыл англоманом, и многих вполне удовлетво-
ряла перспектива иметь его в качестве <царствующего, но не упра-
вляющего> монарха. Опасались, как бы переход к совершенно
новой власти не был воспринят широкими массами, как переход
к безвластью; и думали, что сохранение в этот момент монархии
способствует развитию у народа чувства преемственности власти
и поможет предотвратить анархию. Поэтому, повторяю, к отречению
великого князя отнеслись различно; не все в эти первые дни
радовались этому отречению.
Нельзя, однако, не признать, что в этом вопросе умеренные
были в ничтожном меньшинстве и что правы оказались те, кото-
рые говорили: <вот вы увидите, в России через две недели не
будет больше монархистов>...
Второй вопрос, в оценке которого разошлись мнения <углуби-
телей> и умеренных, это был состав Временного правительства.
Против большинства назначений, впрочем, ничего нельзя было
возразить. Несколько удивлял Некрасов в качестве министра путей
сообщения: мы тогда еще не привыкли к парламентаризму и к
замещению технических постов профанами; никто не ожидал уви-
деть Терещенко министром финансов. Но наибольшей неожидан-
ностью было, несомненно, назначение Керенского. Никто не сомне-
вался в том, что министром юстиции будет В. А. Маклаков. И
замене его Керенским радовались тогда только самые ярые <углу-
бители>. Впрочем, быстро возраставшая популярность Керенского,
его пламенные речи и роль, которую он, как затем выяснилось,
сыграл в событиях, скоро примирили всех с передачей такому
молодому и экспансивному депутату поста генерал-прокурора Рос-
сийской державы.
Как организовалась в Киеве первая революционная власть?
Организационным центром оказалась городская дума, - впрочем, в
большей мере думское здание, чем личный состав городской управы
или гласных. Октябристское большинство думы, политически бес-
цветную управу и городского голову Ф. С. Бурчака тотчас же
перегнали и обошли события. Но в залах думы стали собираться
представители организаций и партий, к которым перешла власть,
4
и из числа гласных были взяты лица, ставшие во главе ее. Это
отчасти придало организации новой власти такой характер, как
будто она исходит от городской думы.
В образовавшемся органе были представлены все существовав-
шие в Киеве общественные, культурные, просветительные и нацио-
нальные организации, а также представители возникших сейчас
же Советов рабочих и военных депутатов. Это импровизированное
представительство организованной киевской общественности выли-
лось в <совет объединенных общественных организаций города
Киева>. Однако этот орган сейчас же оказался слишком громозд-
ким, и из его состава был выделен <исполнительный коми-
тет>, к которому фактически и перешла вся власть. В первый
состав исполнительного комитета вошли представители городской
думы (Н. Ф. Страдомский, Д. Н. Григорович-Барский), Земского
союза (С. П. Шликевич), Городского союза (бар. Ф. Р. Ютейн-
гейль), Военно-промышленного комитета (проф. Ю. Н. Вагнер),
украинских организаций (А. В. Никовский), еврейских организа-
ций (И. Фрумин), рабочих (П. И. Незлобин, А. В. Доротов),
военных (офицер Карум, солдат Зайцев) и др. Этот <исполнитель-
ный комитет> (никто тогда не чувствовал потребности сокращать
это наименование в <исполком>) и стал в первые полгода рево-
люции представителем власти Временного правительства в городе
Киеве 1.
Я ближе познакомился с этим учреждением, когда (в конце
апреля) вступил в число его членов. В первые же два месяца
революции моя общественная работа ограничивалась участием в
еврейских национальных организациях. К ним-то и относятся по-
этому мои первые наблюдения и воспоминания.
В качестве участника депутации от <Совета объединенных ев-
рейских организаций г. Киева> я впервые мог присмотреться бли-
же к самопроизвольно зародившимся органам - <исполнительному
комитету>, совету рабочих депутатов и совету военных депутатов.
Они помещались тогда в Дворянском доме, на Думской площади.
Чего-чего только не видел за эти годы в своих стенах этот серый
дом, в котором до 1917 г, заседали одни только сонные генералы
из дворянской опеки и дворянского депутатского собрания! В
----
1 По примеру Исполнительного комитета Госуд. думы наш Исполни-
тельный комитет назначил своих комиссаров в отдельные городские учре-
ждения; впоследствии большинство из назначенных комиссаров стали началь-
никами этих учреждений. Так, комиссар судебных учреждений Д. Н. Григо-
рович-Барский стал старшим председателем судебной палаты, комиссар
военного округа К. Оберучев - начальником округа, комиссар почты и те-
леграфа А. Н. Зарубин - начальником почтово-телеграфного округа. Кроме
названных были еще назначены: комиссар учебного округа Архимович, ко-
миссар духовной консистории о. Постоловский. Губернским комиссаром
согласно общему распоряжению Временного правительства, сделался предсе-
датель губернской земской управы М. А. Суковкин. При нем был свой
губернский исполнительный комитет и свой губернский совет обществен-
ных организаций. Эти губернские органы, представлявщие все уезды без
г. Киева, с самого начала была окрашены в украинский цвет.
5
1917 г. - исполнительыый комитет, а затем (после его переезда во
Дворец) - Совет профессиональных союзов, в 1918 г. - немецкая
комендатура, военно-полевой суд, и пр. армейские учреждения, в
1919 г. - совнархоз, в 1920-1921 гг. - клуб какой-то красноармей-
ской части...
В марте 1917 г. здание и мебель еще не были потрепаны, и
помещение производило довольно эффектное впечатление. Исполни-
тельный комитет стоя выслушал наше приветствие, на. которое в
теплых выражениях отвечал его председатель Н. Ф. Страдомский.
То была - в Киеве, как и во всей России, - эпоха прйветствий,
и я тогда уже от души жалел председателей всех этих привет-
ствуемых учреждений и искренно удивлялся их долготерпению. Ведь
каждый из нас - членов депутаций - приходил по одному разу; но
каково было им всех нас выслушивать и каждому отвечать!..
Киевский <исполнительный комитет> буквально осаждался желав-
шими его приветствовать. И особенно любопытно было наблюдать,
как самые благонамеренные правительственные учреждения - гу-
бернское правление, консистория, суд, учебный округ и т. д. - одно
за другим извлекали из своей среды своего самого либерального,
а потому наиболее затертого сочлена и его устами выражали пред
исполнительным комитетом свой восторг по поводу совершивше-
гося переворота. В течение двух месяцев такие депутации являлись
почти каждый день; говорились речи, и затем члены исполнитель-
ного комитета поднимались с мест, пожимали руки депутатам и
благодарили их...
Из президиума совета рабочих депутатов нас встретил один
только товарищ председателя А. В. Доротов. Наиболее торже-
ственным оказалось посещение военного совета. В. тот день в
театре Бергонье было общее собрание офицеров киевского гарни-
зона. Мы решили передать ему наше приветствие и посетили это
собрание. Я помню, как, стоя за кулисами и ожидая своей очереди,
мы слушали одно за другим выступления офицеров. Все высту-
павшие как будто искренно желали служить новому строю. Но все
были в ужасе от начинавшейся дезорганизации среди солдат, в ужа-
се от своего трагического бессилия. Помню, речь шла об органи-
зации охраны тюрьмы 1. Никто не хотел браться за командование
предназначенной для этого частью. Положение становилось все
более и более напряженным. По просьбе председателя выступил
полковник К. Оберучев - сотрудник <Киевской мысли>, назначенный
тогда комиссаром, а вскоре затем начальником Киевского военного
округа. Он прочел собравшимся целую лекцию об организации
----
1 В Киеве, (как, вероятно, и в других городах) известие о совершив-
шемся перевороте вызвало большое возбуждение среди тюремных сидель-
цев. Их ум никак не мог обнять того, что воцарившаяся <свобода> не
может растворить их узилище. По поручению исполнительного комитета в
тюрьму ездили судебный комиссар Д. Н, Григорович-Барский, Я. С. Голь-
денвейзер и др., пытаясь разъяснить заключенным смысл происшедших
событий и примирить их с своей судьбой. Требовались, однако, и более
реальные меры охраны.
6
службы и дисциплины в деморализованной армии. Его речь не-
сколько подняла настроение, и,, наконец, среди собравшихся на-
шелся смельчак, взявший на себя миссию охранять губернскую
тюрьму.
8 апреля в традиционном зале купеческого собрания открылся
Всеукраинский национальный съезд. Помню этот зал, переполнен-
ный молодой, чужой мне по настроениям и говору толпой. Помню
седую голову проф. М. С. Грушевского, занимавшего центральное
место за столом президиума. Помню его волшебную власть над
всей этой неотесанной аудиторией. Достаточно было ему поднять
руку с цветком белой гвоздики, которой был украшен стол, и
зал затихал... После дипломатических приветствий председателя
исполнительного комитета - Страдомского и губернского комиссара
Суковкина слово получил председатель еврейского совета д-р
Быховский. Он произнес краткую, сдержанную речь (над редакцией
которой мы проработали весь предыдущий вечер) и импровизиро-
ванное заключительное приветствие Грушевскому, скрепленное пуб-
личным лобызанием...
8 апреля 1917 года был первый смотр украинских национальных
сил и первая встреча украинской и русской общественности после
революции. И приветствия, и поцелуи - все это было прекрасно и
даже трогательно. Но от внимательного наблюдателя не могли уже
в этот день ускользнуть предвестники совсем иных встреч ц близком
будущем.
В конце апреля из совета объединенных еврейских организаций
вместе с остальными социалистами вышел наш делегат в исполни-
тельном комитете И. О. Фрумин, и я был избран на его место.
Участие в исполнительном комитете, продолжавшееся с этого
времени вплоть до выборов в городскую думу и ликвидации коми-
тета, было одним из самых напряженных и интересных для меня
моментов в моей общественной работе. Так же, как впоследствии
участие в Центральной раде, оно дало мне возможность некоторое
время стоять в самой гуще политической жизни города и края.
И вместе с тем тогда мы не чувствовали себя еще, как затем
в раде и еще более при большевиках, бессильными зрителями
роковых событий. Напротив, именно тогда казалось, 'что открывается
поле широкой и плодотворной работы...
Исполнительный комитет заседал тогда в бывшем императорском
дворце - очаровательной постройке Растрелли, небольшой, изящной
и уютной, расположенной среди зелени царского сада. Очередные
заседания происходили в одной из гостиных, а в особо торже-
ственных случаях - в парадной зале дворца.
Я уже говорил о происхождении и составе Исполнительного
комитета. Это был центральный орган, в который входили делегаты
главнейших организаций, представленных в <Совете объединенных
общественных организаций города Киева>, а также представители
советов рабочих и военных депутатов; впоследствии к этому основ-
ному зерну присоединились делегаты главнейших политических пар-
7
тий. Председателем комитета был гласный городской дума, за-
служенный общественный деятель и прогрессивный кандидат в
Государственную думу по 1 курии, доктор Николай Федорович
Страдомский. Это был хороший работник и довольно тактичный
руководитель прений, хотя и недостаточно властный и авторитетный,
Он жил в мире и согласии со всеми партиями, старался не
ссориться даже с большевиками и не обострять отношений е
украинцами. Никакой своей политической линии он не вел, и вся
его работа сводилась, с одной стороны, к техническим функциям,
а с другой,-именно к проведению такой примирительной тактики.
К сожалению, внутренние разногласия неудержимо,обострялись,
и \`a la longue (надолго) сглаживать углы оказывалось невозможным.
Однако показателем несомненного успеха тактики нашего предсе-
дателя явилось то, что он, не принадлежа ни к одной из партий
и не имея особенно близких личных связей в комитете, в конце
концов оказался наиболее приемлемым кандидатом в городские ко-
миссары. На этот пост Н. Ф. Страдомский и был нами избран
в июне 1917 г.; он оставил его в начале сентября, после восста-
ния Корнилова.
В соответствии с коалиционным характером исполнительного
комитета он имел трех товарищей председателя, по одному от каж-
дой из составлявших комитет организаций: представителя совета
общественных организаций Д. Н, Григоровича-Барского, рабочего
Д, В. Доротова и офицера Л. С. Карума.
В противоположность Н. Ф. Страдомскому Григорович-Барский
был вполне определенной политической фигурой. Это был признан-
ный лидер киевских кадетов. И это его кадетство по условиям
момента, к сожалению, мешало ему пользоваться тем влиянием в
комитете, которого он заслуживал. При величайшем личном ува-
жении левое большинство комитета не могло все же оказывать
ему достаточного политического доверия. А между тем это был,
несомненно, наиболее дельный человек в нашей среде...
Второй товарищ председателя - Алексей Васильевич Доротов -
был вместе с тем товарищем председателя совета рабочих депу-
татов. Он был эсдек-меньшевик, ярый враг большевиков и украин-
цев. Доротов был всеобщим любимцем в комитете. Подлинный
самородок, незатуманенный социалистическим доктринерством, с
огненным темпераментом и живым, практическим, здравым умом,
с успехом восполнявшим пробелы его образования, - он был из тех
рабочих, которые в Европе становятся величайшими парламентария-
ми и государственными деятелями - Бернсами, Бебелями, Эбертами.
Как просто и достойно этот вчерашний наборщик, среди блеска и
позолоты царского дворца, председательствовал в заседаниях, в
которых участвовали министры...
А. В. Доротов умер от болезни сердца, - кажется, в 1919 г. -
всего 34 лет от роду.
Я хочу здесь же сказать о других самородках, выдвинувшихся
в первые же дни революции. Председателем СРД был П. И. Не-
8
злобин, также бывши печатник, по партийной принадлежности
эсер. Это была значительно менее яркая фигура, чем Доротов.
Он, подобно петербургскому рабочему Гвоздеву, выдвинулся в ка-
честве руководитеяя рабочей группы Военно-промышленного коми-
тета. Незлобин был хорошим оратором, человеком решительным и
стойким. Но над ним тяготело проклятие российской <широкой
натуры> - необузданность, безалаберность и даже - увы! - падкость
к алкоголю. Крупнейшей фигурой в Совете военных депутатов
и председателем этого Совета был солдат Е. Я. Таск. Он изредка
принимая участие в заседаниях нашего комитета, но не здесь мог
он развернуться во всю свою ширь. Настоящим его поприщем
были митинги и многоголовые собрания рабочих и солдат. Он и
сохранял над ними свою власть, пока это было возможно для
такого убежденного оборонца...
Наконец третий товарищ председателя Исполнительного коми-
тета офицер Л. С. Карум не играл большой роли. Зато значи-
тельным влиянием пользовался энергичный секретарь комитета
И. О. Фрумин.
Наряду с указанными выше крупнейшими политическими органи-
зациями города Киева в Исполнительном комитете был также пред-
ставлен <Коалиционный совет киевского студенчества>. Повидимо-
му, допущение представителей от студентов в высший орган мест-
ной власти было сделано во внимание к старым заслугам учащихся
высшей школы в освободительном движении. Но когда настроения
первого момента несколько осели, и пришло время приступить к
серьезной организационной работе, дефилирование студентов и
курсисток, особенно на наших соединенных заседаниях (о них речь
впереди), производило впечатление чего-то не вполне уместного.
Очередюе заседания Исполнительного комитета происходили
три раза в неделю, примерно от 1 часа до 5 часов дня. В
остальные дни заседал президиум комитета. Председательствовал
всегда Страдомский, членов комитета собиралось в обыкновенные
дни человек десять. Прения по каждому вопросу, как водится на
русских заседаниях, затягивались бесконечно, и повестка никогда
не бывала исчерпана к концу заседания. Она переходила, разбу-
хая и удлиняясь, с одного заседания на другое.
Выше я описал личный состав и внешнюю картину деятель-
ности Киевского исполнительного комитета. Что касается внутрен-
него содержания этой деятельности, то к ней можно применить
изречение: довлеет дневи злоба его. Заседания наши были посвя-
щены вопросам, захватывавшим тогда все наше внимание, вопросам,.
которым мы придавали большое значение и из-за которых готовы
были спорить целые ночи напролет. Теперь почти все это покры-
лось забвением, а то, что припоминается, кажется эфемерным, а
иногда и мелким, и суетным... С Советами - рабочим и военным -
жили бодее или менее мирно. Большинство в них принадлежало
тогда оборонцам, а в своей тактике по отношению к Исполнитель-
ному комитету они, к счастью, не подражали своему петроград-
9
скому собрату с его доверием <постольку-поскольку>. Из столкно-
вений с Советом рабочих депутатов я припоминаю только довольно
резкий конфликт по поводу самочинного закрытия магазинов, в
которых работали штрейкбрехеры.
Наша жизнь была наполнена интересами и вопросами момента.
Но самое главное и решительное в ней было то, что позади всех
этих очередных вопросов и забот поднималась и заполняла все
большую и большую часть горизонта грозовая туча украинского
сепаратизма (большевистская опасность была в ту эпоху в Киеве
еще не на очереди). Мы все видели эту тучу и чувствовали ее
приближение; и это налагало отпечаток какой-то мрачности на
наши мысли и настроения.
Центральная украинская рада была избрана, как я, уже упо-
минал, на съезде <спилок> в апреле 1917 года. Тогда же пред-
седателем рады был единогласно избран проф. М. С. Грушевский.
Первоначально мы смотрели на раду как на чисто национальное
объединение, наподобие нашего <совета объединенных еврейских
организаций> и <Польского исполнительного комитета> 1. Еврей-
ский совет даже пытался конкурировать с радой, хлопоча перед
Исполнительным комитетом о предоставлении ему помещения в
Педагогическом музее. Однако этот последний остался в исклю-
чительном обладании украинцев и стал их штаб-квартирой. От-
туда и начали исходить нити, постепенно охватившие провинциаль-
ные города и даже деревни Украины, а также и армию. Украин-
ские деятели проявили в эту эпоху большую энергию и сумели в
короткое время создать широко разветвленную, крепкую органи-
зацию. До поры до времени, однако, все оставалось в рамках
чисто национального движения, отнюдь не претендующего на захват
власти. Временное правительство признавалось, и против него итти
еще не решались. Но уже очень скоро рада перестала считаться
с властью нашего Исполнительного комитета или, во всяком случае,
стала смотреть на себя как на орган автономный и независимый
от местных <российских> учреждений.
Эта тенденция впервые проявилась в обращении Центральной
рады к Временному правительству с особой декларацией, заключав-
шей в себе целый ряд национальных требований. Декларацию эту
повезли в Петроград особые посланцы рады, во главе с Винниченко.
Эта-то депутация к Временному правительству, посланная за
спиной его местного органа - Исполнительного комитета, и послу-
жила сигналом к началу внутренней борьбы между комитетом и
радой. На ближайшем заседании комитета Страдомското спросили,
известен ли ему этот факт и считает ли он нормальным, чтобы
----
1 Этот последний возник приблизительно одновременно с еврейским
советом и был построея приблизительно на тех же началах. Председателем
комитета был И. И. Бартошевич (н.-д.), его товарищем И. Н. Пересвет-Сол-
тан. Судьба <польского исполнительного комитета> также напоминала
участь еврейского совета: раскол, выход левых, маразм и смерть.
10
такого рода сношения велись с Временным правительством помимо
нас и без нашего ведома. Помню, как наш миролюбивый председа-
тель сейчас же сказал, что лучше не касаться этого больного
места. Но было уже поздно. Вопрос вызвал прения, в которых
было отмечено, что представитель украинских организаций пере-
стал посещать заседания комитета и что рада вообще начинает
держать себя, как государство в государстве. Как водится, наши
разговоры окончились тем, что было решено созвать соединенное
заседание с рабочими, военными и студенческими депутатами. На
следующий день все это было воспроизведено в газетах под мно-
гозначительным заголовком <Украинский вопрос в Исполнительном
комитете>. Чераз пару дней состоялось соединенное заседание, и на
нем все партийные и групповые представители получили возмож-
ность выступить с широковещательными декларациями. Я упорно
молчал, получив от президиума еврейского совета реприманд за
недипломатическое выступление в комитете...
В конце концов Исполнительный комитет послал в Петроград
контр-депутацию (в составе д-ра Фрумина и еще кого-то), кото-
рой, однако, оказалось нечего делать, так как Временное прави-
тельство и без того отклонило все требования рады 1. Исполни-
тельный комитет был удовлетворен, <Киевская мысль> торжество-
вала, до украинцы сумели tirer les cons\'equences (сделать вы-
воды)...
Агитация Центральной рады, начиная с этого момента, приняли
более резкий и боевой характер. Вместо простого будирования
против Временного правительства, стали раздаваться призывы к
освобождению из-под его <узурпаторской> власти; вместо игнори-
рования Исполнительного комитета, рада вступила на путь прямой
оппозиции и борьбы против него.
Был издан и торжественно оглашен на Софийской площади
<Универсал>, в котором припоминались все преступления москов-
ской власти против Украины и который заканчивался призывом к
украинскому народу сплотиться вокруг своего органа. Стали созы-
ваться украинские войсковые съезды, сначала воспрещенные, а
затем в сознании своего бессилия дозволенные Керенским, на кото-
рых проповедь сепаратизма раздавалась все громче и громче.
<Передайте Киевскому исполнительному комитету, - говорил на
одном из таких съездов украинский эсер Ковалевский городскому
голове Бурчаку, не впопад появившемуся с приветствием, - что
украинский народ признает над собой только одну власть - Цен-
тральную раду>... А Исполнительному комитету не оставалось ни-
чего иного, как молча все это выслушивать...
Для всех было ясно, что сила украинского движения лежит
главным образом в слабости его противников. Его же собственная
----
1 В чем состояли эти требования, я теперь точно не помню. Кажется,
речь шла в них об официальном допущении украинского языка, о выделе-
нии украинских частей и об отдельном участии украинской делегации на
предстоявшем международном мирном конгрессе.
Продолжение
----------------
На главную страницу / To main page
Синонимы ключевых слов: GOLD0110
Counter: .
(Выставить как: / To expose as:
http://aravidze.narod.ru/GOLD0110.htm ,
http://www.geocities.com/sekirin1/GOLD0110.zip .
)
