* * *
Мих. Козловский, ~1979.
`
Вот вы говорите - убийца,
Предатель, отродье Каина...
Праведный гнев на лицах,
И сами вы очень праведны -
Всучили грехи и беды
Ему, всепрощенцу нездешнему.
...Когда бы он не был предан -
Где бы вы были, грешные?
Когда бы он не был предан -
Он во власть бы вошёл и в силу.
Вы б юлою тогда побегали
Пред апостолами мессии;
Вас бы Пётр по ночам допрашивал,
Готовых на всё уже,
Ну а мне бы выпало - павшим быть
Средь ночи длинных ножей.
Пророки страшат, не юродствуя,
А в живых богов вырастая:
Нашёлся Иуда на Троцкого,
А на Сталина - не сыскали!
Что распятому? Слава резвая
Вбита в голову каждому отроку,
А меня - не просто зарезали,
Меня - на века прокляли.
Слава всегда - преданным,
А я - презренья достоин:
Не за тридцать серебряных -
За выстрелы вхолостую.
Мир кровью по горло залит,
Жертвы - напрасный труд,
И Христы поднимаются к славе
По телам недалёких Иуд.
`
Рондо
..., ~1977 г.
`
Какая сволочь ...!
По коридорам ходит хмуро
Его зловещая фигура,
Кидая леденящий взгляд.
Какая сволочь ...!
С разверзнутой зубастой пастью,
Пугая всех учебной частью
И презирая всех подряд -
Какая сволочь ...!
Рука кирпич невольно просит,
И слов других не произносит
Язык, чем откровенный мат.
Никто нигде ему не рад.
Повсюду рыщет князь доносов
И провокаторских вопросов,
Иуда и дегенерат.
Какая сволочь ...!
Не зная в подлости преград,
Всех презирая во сто крат,
Обласкан золотом наград -
Какая сволочь ...!
`
Коралловые острова
(... - И.В.Секирин - М.Ю.Лермонтов, ~1982 г.)
`
Взгляни на кружку размышлений:
У них не может быть конца.
Отбрось в туман поток сомнений
И выпей кружку до конца.
Увидишь ты, как в ночь глухую
Струится свет из двери прочь.
Постигнув музыку святую,
Ты не желай ему помочь.
Воззри на ураган сомнений:
Ведь породил их не святой.
А после стая привидений
Увидит смех, услышанный тобой.
Впусти ты в дом эмульсию из колбы,
И Бог протянет руку к небесам.
Пойми, он знает, но не мoльбы
Склоняют нас к заветным голосам.
Скорей растает тьма, почуя свет,
И, взмыв на крыльях невесомых,
Ты будешь в поднебесье петь
После попойки у знакомых.
Забудь тревоги, верь своим мечтам,
И среди мыслей круговерти
Тебе явиться должен там
Безмолвный, чёрный ангел смерти.
И, до конца испивший кружку размышлений,
Свой путь земной пройдёшь ты до конца,
Нигде и никому не высказав суждений
О преступленьях важного лица.
И прах твой с строгостью судьи и гражданина
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.
`
Подражание ...
..., ~1982 г.
(задумано как песня)
`
Не всем приходится так часто живого видеть педераста,
Как те, кому известен близко наш академик ... .
Какая сволочь ..., какая сволочь ...!
`
Чтоб подлецы в науку лезли, сидит в директорском он кресле -
Полуфашист, полуэсер - в ИОНХ'е АН УССР.
Какая сволочь ..., какая сволочь ...!
`
Патону послана записка, в которой пишется о том,
Что перед ним наш ... всю жизнь готов вилять хвостом,
Себя не подвергая риску. Какая сволочь ...,
Какая сволочь Карьеристский, какая сволочь Карьеристский!
`
Но сам он метит высоко: его надежды - на горком:
Пускай горком рекомендует - Патону он покажет дулю.
Обласкан золотом наград иуда и дегенерат,
Иуда и дегенерат, иуда и дегенерат.
`
Педерастичный академик на член кого-нибудь наденет -
Все ходят, кланяются низко. Какая сволочь ...,
Какая сволочь ..., какая сволочь ...!
`
"Кретин" - написано на роже. Лишь человек наивный может
Сказать, что мы сгустили краски. Какая сволочь Педерастский,
Ах, какая сволочь Педерастский! Какая сволочь - Педерастский!
`
* * *
И.В.Секирин, ~1988 г.
`
Брежнева нет - только к этому мы не готовы.
Брежнева нет! Кто подскажет, куда нам идти?
Шли мы вперёд, к коммунизму - но снова и снова
Нам повторяют, что где-то мы сбились с пути.
`
Мы научились молчать и, куда не зовут, не соваться.
Только вот жаль, тупиком обернулась дорога вперёд.
Что, не нужны мы? Но сердце колотится - в ритме оваций,
Ветви деревьев чернеют, как брови густые вразлёт.
`
Сложности прочь! Вы надежду нам, веру верните!
Вечно пребудет наш мир чёрно-бел, одномерен и прост!
...Тихо листва шелестит - словно маршальский китель,
Вечер нам с неба струит сияние маршальских звёзд.
`
* * *
И.В.Секирин, ~1989 г.
(задумано как песня)
`
Утомились и выдохлись кони, что земной пролагали мне путь,
Отупев от безумной погони, я устал и хочу отдохнуть,
Отупев и устав от погони, одного я хочу - отдохнуть.
`
Небо рдеет багрянцем заката, из руки моей выпала плеть.
Я устал - в этом нет виноватых, я хочу одного - захмелеть,
Я устал - в этом нет виноватых, я хочу одного - опьянеть.
`
Пусть нам вечность послужит амнистией - тем, что прожили зря на Земле,
Ветер кружит опавшие листья, чашка с водкой стоит на столе,
Ветер кружит опавшие листья, чашка с водкой стоит на столе.
`
Упрости этот хаос из клеток, алкоголем умерь мою прыть!
Боже, боже! Позволь напоследок эту горькую чашу допить!
Боже, боже! Позволь... напоследок... эту горькую чашу... допить... !!!
`
Гимн химиков - 1
`
(составитель сайта благодарит Павла Нестеренко (г.Москва)
за предоставление полного текста данного гимна и информацию
относительно "Die Fahne ..."; из имеющихся незначительно
отличающихся вариантов текста приведен представляющийся
составителю наиболее удачным).
(на мотив "Die Fahne hoch, die Reihe fest geschlossen" ==
"Марша авиаторов" Г.Хайта)
`
Мы рождены пролить всё то, что льётся,
Просыпать то, чего нельзя пролить.
Наш факультет химическим зовётся,
Мы будем вечно химию зубрить.
Всё выше, выше и выше
К вершинам наук мы идём,
И если в пути не взорвёмся (тихо: взорвёмся!),
То что-нибудь сами взорвём!
Мы дышим все аммиаком и хлором,
Мы кислотой до сердца прожжены,
Предосторожность мы считаем вздором
И всё на вкус попробовать должны.
Всё выше, выше и выше
Летит рыжий бром к небесам,
И кто этим бромом подышит,
Тот рыжим становится сам.
Мы не чета философам-пижонам,
Юристов мы презрением клеймим,
И по халатам рваным и прожженным
Мы химиков повсюду отличим.
Всё выше, выше и выше
К вершинам наук мы идем,
И если в пути не сопьёмся (тихо: сопьёмся!) -
То, значит, получим диплом!
Хоть иногда мы получаем двойки
И перед сессией всегда дрожим -
К превратностям судьбы мы будем стойки,
Научный подвиг все мы совершим!
Всё выше, выше и выше
К вершинам наук мы идем,
И если c пути не собьёмся (тихо: собьёся!) -
То скоро получим диплом!
Гимн химиков - 2
`
Мы отравим весь мир меркаптаном,
Будут трупами ямы полны.
Мерзкий запах взлетит к марсианам,
К обитателям бледной луны.
Города обольём толуолом,
Подожжём мы их с разных концов,
Всё живое отравим фенолом,
Хлором вытравим зелень лесов.
Мы вулканы набьём динамитом,
В порошок обратим шар земной
И в системе, залитой ипритом,
Будем царствовать мы под луной.
И тогда, в прорезиненных масках,
С алкоголем в дрожащих руках,
Мы закружимся в мерзостных плясках
На руинах, на трупах, гробах.
`
* * *
(пародия на известную песню; троеточия => забыл слова)
`
Раскинулось поле по модулю пять,
В ряду интегралы стояли.
Студент не сумел производную взять.
Ему в деканате сказали:
Экзамен нельзя на арапа сдавать,
Профессор тобой недоволен.
Изволь теорему Коши доказать,
Иль будешь с мехмата уволен.
И рад бы сказать, только силы уж нет,
В глазах у него помутилось,
Увидел стипендии меркнущий свет,
Упалм, сердце больше не билось.
Три дня в деканате покойник лежал,
Одет в полиномы и кольца,
И долго Моденов над трупом рыдал,
Цитируя вслух Фихтенгольца.
К ногам привязали тройной интеграл,
Параболой труп обернули,
А чтоб на том свете студент не скучал -
Прочли теорему Бернулли.
Марксист своё веское слово сказал:
Материя не исчезает:
Загнётся студент - на могиле его
Огромный лопух вырастает.
Напрасно старушка ждёт сына домой,
Ей скажут - она зарыдает...
А синуса график волна за волной
Вдоль оси абсцисс пробегает.
`
Мих.Козловский, * * *
`
Без сожаления и страха
Я в рот ебал Андрюшу Гаха;
Об этом вам на всех углах
Расскажет сам Андрюша Гах.
`
Мих.Козловский, * * *
`
Всюду, всегда и везде -
Вечная слава пизде!
`
Подражание В.Маяковскому (недописано)
И.В.Секирин
(Увы, не чувствую потребности дописывать. Комментарий:
идея была навеяна реальным случаем, только в реальности я
молчал; старик приехал на встречу ветеранов на 9. мая; мы шли
от улицы Саксаганского к университету; он что-то рассказывал
мне про бои, если не ошибаюсь, под Ельней, но у него была не
очень хорошая дикция, а я плохо разбираю нечёткую речь; я не
решился его перебивать, в итоге не понял, к чему он вёл, и
когда он что-то спросил - судя по интонации - типа "а что Вы
думаете по этому поводу?" - глупо улыбнулся и пробормотал
нечто типа "увы, не знаю". Затем возник замысел
стихотворения: каждый говорит о своём, но другой из-за плохой
дикции или плохого слуха не понимает другого, но не решается
в этом признаться, и оба расстаются довольные друг другом.
Эпизод с ямой рассказывал Макаров - по его словам, это было
при строительстве корпуса гуманитарных факультетов МГУ; но
аспирантка из Луцка, услышав об этом эпизоде, сказала, что её
знакомые участвовали в совершенно аналогичном эпизоде).
`
Блестел вымытый асфальт мостовой,
Ветерок играл молодой листвой,
Чирикали воробьи, звенели трамваи.
Было утро, суббота, начало мая.
На остановке стоял сухощавый старик.
Сразу было ясно - это бывший фронтовик.
Рядами - планки орденов на груди.
Он словно искал, куда идти.
Редки прохожие. Дома начала века.
Лепных карнизов оскалы львиные.
Старик окликнул проходящего молодого человека:
- Товарищ, не подскажете, где здесь гостиница "Украина"?
- А, ну мне это почти по пути,
Давайте проведу Вас, куда Вам надо,
Могу заодно чемодан поднести.
Старик согласился. Они пошли рядом.
- Вы что-то кончали? - МГУ, химфак.
- А работаете? - Здесь, в Институте физики.
- Здесь, а не в Москве? Как же это так?
- Ну как - не имею московской прописки.
- А Вы комсомолец? - Отныне - нет.
Я вроде даже рад Вашему вопросу:
Теперь мне уже 28 лет,
Вчера я сдал комсомольский билет
И последний раз уплатил взносы.
- Прощание с юностью... Такое не забывается.
Помню комсомольские собрания до полуночи,
Радость, что наша жизнь только начинается,
Субботники, где мы трудом приближали светлое будущее,
Гордость от сознания, что, как что-то простое,
Мы творим всамделишнюю историю.
- А я вот даже рад, что могу вздохнуть свободно:
Не надо выступления к собраниям готовить,
Не выругает не по делу товарищ Бондар,
Не влепит несправедливый выговор товарищ Лаврентович.
Не надо спешить на собрание, заранее
Зная о бессмысленности этого собрания.
Занимаясь на собраниях словесным онанизмом,
У потомков не заслужим мы ни славы, ни почёта:
Наша работа глубоко поражена формализмом,
Наши собрания проводятся лишь ради отчёта.
Недавно какой-то руководящий работник
В преддверии очередной знаменательной даты
Организовал комсомольский субботник.
Послали нас на стройку. Вручили лопаты.
Рыть яму - на день был объём работ.
Казалось бы - работай без лишних забот!
Молчат о том победные рапорты ио сводки,
Как купили экскаваторщику мы бутылку водки.
Начальник удивился, что мы кончили так рано,
Проверил - яма вырыта, всё честно, без обмана,
Ехидно улыбнулся, ни очём не спросил,
Придираться не стал и на с отпустил.
У нас говорили - впрочем, сам я не уверен -
Рыть яму для них было делом не срочным,
Но всех загрузить не могли в полной мере
И явный маразм поручили нарочно.
(конец написанного)
`
Песня, исполнявшаяся у нас в лагерях на военном деле
(Подмосковье, ~1978 г.).
`
Мелодия:
`
ля ля ля ре - ля - фа - соль - ля - - - -
Там где пе хо - та - не - прой - дёт - - - -
`
ля ля ля ми - до# - ля - фа - ми - ре - -
И бро не по - езд - не - про - мчит - ся - -
`
фа ми ре ля# ля# ля# ля# ля# фа ми ре ля фа соль соль# ля
Тя жё лый танк, тя жё лый танк, не про пол зёт, не про пол зёт,
`
ля ля ля# ля - до# - ми - фа - ми - ре - -
Там про ле тит - сталь - на - я - пти - ца. - -
`
Там, где пехота не пройдёт
И бронепоезд не промчится,
Тяжёлый танк не проползёт,
Там пролетит стальная птица.
Пропеллер, громче песню пой,
Неся распластанные крылья:
За вечный мир в последний бой
Летит стальная эскадрилья.
Ты, дорогая, не горюй -
Пиздой накрылся отпуск летний:
Наш старшина, моржовый хуй,
Прогнил на службе многолетней.
Мы в рот ебали старшину
И раком ставили комроты:
Довольно всякому говну
Гонять нас чистить пулемёты.
Там, где пехота не пройдёт
И бронепоезд не промчится -
Туда наш взвод, наш славный взвод,
По вечерам ходил мочиться.
Туда наш взвод, наш третий взвод,
По вечерам ходил мочиться.
